Миниатюрист - стр. 25

Из пищевода вдруг пополз вверх пузырек воздуха, но она успевает более или менее незаметно выпустить его через нос. Йохан, похоже, ничего не услышал. Он лежит на спине. Прикрытые веки и прижатый к груди подбородок выдают его возраст. Ему тридцать девять, но выдубленная солнцем кожа делает его старше. Она думает о его уходах в себя, о солнечных минутах, сменяющихся мрачной рассеянностью, о непринужденной болтливости, за которой следует понурость. Интересно, хочется ли ему выглядеть не таким старым? Рано или поздно он проснется, введет ее в дом… и тогда все случится? Она станет полноценной женой? О каком сюрпризе он толковал?

Она закрывает глаза и кладет руку на плоский живот. Все-таки интересно, седые волосы у него только на голове или по всему телу?

Она думает о Лийк ван Кампен, о ее беглом взгляде и подрагивающих пальчиках, о ее жемчужинах, посверкивающих в пламени свечей, о напомаженных волосах с цветочным запахом и бокале с вином в ее руках. Нет, она и ее муж не производили впечатление старых друзей Йохана. Это не дружба, а что-то другое. Лийк выставляла напоказ свой брак как воплощение семейного счастья. Это такая редкость, сказала она. Такая же, каким будет и ваш брак.

В сгущающихся сумерках ее ноготки похожи на бледно-розовые морские ракушки. Она думает о том, что в ее родном городке, где всего одна площадь, люди по крайней мере ее выслушивали, и она ощущала себя живым человеком. А здесь она марионетка, пустой сосуд, который кто-то заполняет своими речами. И замуж она вышла не просто за мужчину, а за его мир, куда входят серебряных дел мастера, ее золовка и большой дом, где она чувствует себя потерянной. Вроде бы здесь ей столько всего предлагают, а такое ощущение, будто у нее что-то отняли.

Переступив порог, она поворачивается к мужу и набирает в легкие воздуху, чтобы начать разговор, но Йохан уже общается с собакой. Их у него две, и эта серая сучка явно его любимица, гончая, вроде той, которую ее отец брал с собой на охоту. Кажется, это Резеки, а впрочем, она их не различает. Йохан проводит жесткой ладонью по голове, и сучка скалит зубы от удовольствия.

– Тебя покормили, золотце мое? – в его голосе слышатся нежность и любовь.

В ответ гончая колотит своим упругим хвостом по мраморным плиткам, и Йохан разражается довольным смехом.

– Я пойду спать, – говорит Нелла. Этот смех еще больше ее раздосадовал.

– Иди, иди. Ты наверняка устала.

– Нет, я не устала, Йохан.

Он разгибается, не отрывая глаз от своей любимицы.

– Мне надо записать свои разговоры с партнерами.

Он направляется в кабинет, и серая сучка следом.

– Она составит вам компанию? – спрашивает Нелла. А сама думает: три дня прошло, неужели и четвертый?

– Это моя помощница, – объясняет он. – Если я пытаюсь решить какую-то проблему напрямую, ничего не получается. Но стоит обратиться к ней, как ответ приходит сам собой.

– Полезная собака.

Йохан улыбается. Морщинистое лицо, как у персонажа из сказки.

– Точно.

А ведь он и правда старый. Ей не хочется его отпускать.

– Почему Отто живет с вами? – спрашивает она. Голос холодный, пронзительный. Простой вопрос прозвучал как вызов. Она чувствует, как кровь прилила к щекам.

– А что такое? Тебя это беспокоит?

– Да нет. Я… он мне нравится.

Йохан встречается с ней взглядом.