Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг. - стр. 73
Двадцать первый год. Хотели забрать панское имущество, дом, а наши сказали: нехай учат наших детей. А в доме мать жила и девки с ней. Мария Александровна – мать, а девки – Анастасия Дмитриевна, вторая – Ольга Дмитриевна и братья – Илья и Евгений. Они в гражданскую не вернулись.
Поповы до двадцать восьмого года жили в хуторе, до колхозов жили в этом же доме.
Одна дочь вышла замуж за агронома Кулебаба (приезжий был, в Вешках работал в землеотделе). А вторая, младшая, домой принимала, Вальтера Христофоровича Фельдмана. После революции он тут в Вешках появился. В Чукарине его назначили председателем кредитного товарищества. А потом их, по-моему, лишили права голоса на собраниях, и они быстро продали все: дом, амбары, конюшни… даже сад продавали (наши покупали, а потом с Топкой Балки приезжали). Дом купило Каргиновское потребительское общество. И вроде как в Ростове остановились сестры Поповы. Кто из них остался, я не знаю. У Фельдмана был сын Борис, но он, говорят, пропал в войну.
До революции у нас сестра была двоюродная, она у панов жила, Аксинья Дмитриевна Новикова. Она прижила со старшим сыном Поповых девочку, и когда они уходили – забрали девочку, не отдали ее Аксинье.
В Ясеновке жили два брата и племянники Анастасии Даниловны. Братов ее я знал: Герасим Данилович и Гаврил Данилович. Дома у них в основном были саманные.
Анастасию Даниловну я узнал в революцию. Одну зиму она с Михаилом у нас зимовала, в двадцатом году, в доме Волоховых, одну комнату снимали (а Александра Михайловича я не видал), они вдвоем жили – в двадцатом или двадцать первом году это было.
Раз я Мишу Шолохова видал, за хутором с собаками шел, а второй раз через двор проходил, звала его старшая дочь Попова, какая учила нас.
Мой отец хорошо знал Шолоховых, бывал у них в Каргине. С двадцать шестого по тридцатый год приезжал Шолохов к нам в Ясеновку с Марией Петровной, с тестем Петром Громославским. По стрепеткам ездили. Громославский стрельнет – полетел, а Шолохов был отменным стрелком.
Как-то говорю: «Должно быть, клубника поспела уж», – и мы поехали, лазили по траве, ели ягоду. С ними вторая какая-то белая женщина была, не знаю, кто такая.
…Последний раз я был у Шолохова в тридцать третьем году. У меня брат Андрей Иванович Соколов был, жил он во Фроловке, он тоже знал Шолохова, был на фронте, ранетый под Сталинградом.
– Когда вы были у Шолохова? – переспрашиваю я и держу наготове шариковую ручку.
– И последний раз я был у него в тридцать третьем году. У меня осудили отца на два года за невыполнение хлебопоставки. У Шолохова в это время сидел мужчина лет пятидесяти и говорил, чё в Вешках делается. А потом он мне: «Бери выписку из приговора и подавай в кассацию». Я так и сделал, и отца освободили.
А потом как-то увидал я Шолохова, а он мне и пожалился: «У меня сена для коровы нет». Ну, я ему воз наклал и отвез, а он взял и деньги мне хорошие за это заплатил.
Хорошо, конечно, в гостях быть, тем более говорить с интересным собеседником, но пора и честь знать, и мы расстались с таким уговором: встретиться как-нибудь в другой раз и продолжить разговор о Ясеновке.
На улице я раскрыл записную книжку и сделал для себя пометку: улица Есенина, 13, дом с голубым деревянным карнизом, стены обложены белым кирпичом, ворота – железные.