МЕЖДУ СЛОЯМИ - стр. 2
Попетляв, как обычно, по разметке лётного поля, самолёт выкатился в начало взлетно-посадочной полосы и замер, выжидая своей очереди на взлёт. Моторы загудели, переходя на форсаж, все быстрее и быстрее застучали колеса шасси по стыкам бетонных плит. Самолёт в апогее «скорости принятия решения» приподнялся на кончиках напрягшихся крыльев и оторвался от гостеприимной турецкой земли.
Шёл третий час полёта. Мерно гудели двигатели. Пассажиры уже закончили своё суетное движение по салону в оба конца, где находились туалетные кабины, уже были развезены традиционные напитки. С учётом новой политики авиакомпаний, экономивших буквально на всем, ждать какого-то обеда или перекуса не приходилось. Правда, можно было приобрести за свой счёт какие-то шоколадки, булочки, кофе и прочую ерунду. Однако ценник на неё был выше аэропортного, соответствуя высоте полёта.
За все это время я перепробовал все игры, доступные мне на гаджете в оффлайне и сейчас, экономя заряд, просто слушал музыку. Ведь с учётом того, что шли мы по графику, скоро пилот объявит о снижении, а там пережив неизбежные волнительные минуты, связанные с заходом на посадку в родное Пулково, можно считать себя уже дома и , выведя телефон из полётного режима, звонить жене, которая должна встречать меня на нашем авто.
– Our plane is starting to descend and will land in twenty minutes…– прошепелявил динамик голосом пилота, как будто рот у него был набит горячей кашей.
Меня всегда удивляло, как пилоты всех компаний умудряются коверкать до неузнаваемости простые английские фразы. Создавалось впечатление, что языка они не знают вовсе, а читают текст с бумажки, написанный по английски на своём родном языке.
Уши, как обычно немного заложило, когда самолёт начал снижение, так что пришлось сглатывать, убирая эту заложенность. Замелькал в иллюминаторе кисель облаков, после которого стало видно землю. Стояло лето, везде была зелень, уступающая конечно по яркости южной, однако ж при виде её меня охватило сладкое чувство, которое каждый раз я испытываю возвращаясь Питер.
По мере снижения скоро станут видны дома, дороги, по которым снуют автомобили. Процедура привычная, однако каждый раз не менее волнительная, наверное из-за того, что большинство аварий случается именно в процессе взлёта и посадки.
Место мне досталось около иллюминатора, хотя я на этом при регистрации не настаивал, так что процесс приземления разворачивался перед моими глазами. Вот поползли из своих пазов закрылки, тормозя скорость самолёта, бухнули выходя из своих гондол шасси. Внизу тянулись уже предместья Петербурга, на горизонте искрилась гладь Финского залива.
Но что это?! Закрылки опять встают в лётное положение, двигатели резко переходят на форсаж, самолёт заваливается в крен глубокого виража. Уши закладывает напрочь, поэтому разобрать, что там шепелявит в динамиках голос пилота нет никакой возможности. Ясно, что наш борт по какой-то причине уходит на второй круг! А что это за причина, черт его знает! Я чувствую, как у меня все холодеет внутри. Думаю, что и у всех пассажиров похожее чувство. Но пока эмоции ни у кого ещё не выплеснулись наружу. Нет ещё самого страшного, что может произойти – паники! Не дай Бог! Тогда вся эта сотня людей, пристёгнутая к своим креслам, станет неуправляемой. Я лично такого, слава Богу, не наблюдал, но читать об этом и видеть видеоролики в интернете доводилось!