Мэйделе - стр. 17
В этот вечер Циля чистила картошку, потому что сын принёс свежепойманную рыбу, которую надо было приготовить к приходу мужа с работы. Изя служил доктором в больнице, работая часто допоздна, но зарабатывал хорошо, что позволяло самой Циле заниматься хозяйством и детьми. Дети были пионерами, поэтому часто засиживались в школе, но Циля, чётко чувствуя, откуда ветер дует, не возражала. Йося сейчас сидел, делая уроки, а Ривка, давно закончив со своими, помыкалась вокруг мамы, но той помощь ещё не требовалась, потому, ища, чем себя занять, девочка отправилась на задний двор, откуда и прибежала в совершеннейшем ужасе.
– Мама! Мама! Там девочка лежит, вся замученная! – закричала Ривка, даже не проверившая, жива ли девочка.
– Ой-вей!34 – отреагировала Циля, бросив нож и недочищенную картофелину, ибо ситуация явно обычной не была. Это не соседские мальчишки, залезшие через забор за яблоком, которого для них не жалко; «замученная» могло означать что угодно. – Покажи маме, – попросила она дочку, чуть ли не бегом отправляясь за ней.
На траве лежала девочка. Одежды на ней совсем не было, к тому же ребёнок, похоже, ещё и обгорел. Циля всплеснула руками, осторожно наклоняясь к девочке. Тут губы ребёнка шевельнулись, явно с трудом проталкивая слова. Слова были женщине, разумеется, известны, потому чтото была молитва. Перед Цилей лежала еврейская девочка – вряд ли кто-то ещё знал эту молитву.
– Ривка! – осторожно беря на руки явно подвергавшееся пыткам тело, Циля решила отнести ребёнка в дом. – В темпе вальса35 к папе в больницу! Расскажи за девочку и что тому, кто это сотворил, я сделаю бледный вид и розовые щёчки36! Она ж как только что из Валиховского37 переулка! Пусть бежит сюда мелким шагом38!
– Да, мамочка! – кивнула Ривка, беря с места в карьер.
– Йося! Йося! Ты где? – громогласно поинтересовалась Циля, неся найденного ребёнка в дом. – Ноги в руки, и я тебя не вижу, но чтобы здесь был дядя Сёма, и как за водкой39!
– Да, мамочка, – не стал рассуждать Иосиф, видевший, кого мама несёт на руках.
Уложив девочку на кровать, Циля вздохнула. Ребёнок, казалось, был без сознания, только губы шевелились. Женщина подумала, что раз девочка не зовет маму или папу, а шепчет молитву, то, скорее всего, злые люди убили всех, возможно даже на её глазах. Когда Циля уже думала накрыть простынёй найденную девочку, в дом вошел Сёма Лившиц, работавший в милиции. Улыбчивый высокий молодой человек, в котором было трудно признать еврея, в милицейской форме выглядел импозантно, по мнению Цили.
– Таки шо страпилось40? – поинтересовался милиционер, воткнув взгляд в женщину.
– Кинь брови на лоб,41 Сёма, – отозвалась Циля. – Гляди, что Ривка у нас на заднем дворе нашла!
– Что она шепчет? – спросил Сёма будто самого себя, наклоняясь к найденному ребёнку.
– Это молитва, Сёма, – грустно ответила ему женщина. – Так уходят… – она нежно погладила девочку, отчего та открыла глаза. Глядя в разноцветные, такие же, как у самой Цили, глаза, женщина охнула.
– Она таки такая же, – задумчиво отозвался Йося, видимо, от волнения перейдя на идиш. – Ты кто, девочка?
– А… И… Пе… – попыталась произнести почти замученная девочка, но не смогла. Широко раскрытые глаза наполнились ужасом.
– Тише, тише, – всё поняла Циля, продолжая гладить так похожую на неё незнакомку. – Мы все решим. Твоя фамилия Пельцер? – вдруг спросила женщина, и девочка медленно кивнула, заставляя Цилю переглянуться с Семёном.