Мерзавцы - стр. 18

– Рома, – младшая сестра дергает за рукав. – Он будет злиться.

– Знаю, – кладу руку на плечо Иринки и притягиваю ее к себе. Взрослая такая уже. – Так я тоже буду. Не волнуйся. Все будет хорошо.

– Ты уедешь, а мы останемся, – дует губки она.

– Я тебе говорил сто раз, поехали со мной, – хмурюсь я.

– Ага, и они оба замерзнут когда-нибудь в сугробе, – ей всего тринадцать, а она уже так рассуждает. Не должны дети в тринадцать о таком думать. – Лучше ты возвращайся.

– Не могу, Ириш, – честно говорю я. – Ты же помнишь, что было. Грохну кого-нибудь в драке и сяду. Кому будет от этого лучше?

– Ладно, – она грустит, но все понимает.

Целую ее в макушку и захожу в покрытые липким грязным слоем двери. Брат опрокидывает в себя залпом кружку темного пива. Кряхтит и ржет над чьей-то шуткой.

– Руслан, – зову я. – Где Иришина гитара?

– О-о-о, король наш приехал, – выплевывает он. – Это не Иркина гитара, а отца, понял?

– Ну так где она? – замечаю боковым зрением, как напрягаются мужики справа от меня.

– Что, мажорчик, на новую гитару не заработал? – кривит губы брат, и я замечаю, что одного зуба уже не достает.

– Руслан, где гитара? – как я устал. И от вони этой тошнит.

– Выбросил, – говорит Руслан. – Разбил о дерево и выбросил. Чтоб в доме ничего его не было.

– Врешь, – чувствую, как поднимается ярость. – Нахер ты мне врешь?

– Не вру, пойди обломки в мусорке возле дома посмотри, – брат рад, что делает больно нам с Ирой. Всегда был конченым садистом. – Если б он не ушел, все было бы нормально.

– Если бы она отдала нас ему, все было бы нормально! – выпаливаю я, срываясь. – Он бы не умер один! И мы бы жили все нормально!

– Ах ты сука неблагодарная! – брат подрывается со стула, кидается ко мне.

Бью его первым и сразу же уворачиваюсь от удара какого-то местного хануря. Краем уха слышу, как визжат за окном знакомые тормоза.

Успеваю всего разок вмазать ему по морде, разбивая нос и разбрызгивая по стене кровавую росу, как в забегаловку влетает Лекс.

Рожа перекошенная, глаза лихорадочно блестят, а кулаки сжаты как на ринге. Готов вынести любого. Киваю ему, сразу остывая и начиная думать головой, выветривая ярость. Кавалерия не подводит, и я с ней сильнее и сам.

– Опять без меня веселишься? – спрашивает, считывая обстановку и количество кандидатов на отбраковку.

– Заебало такое веселье, – бросаю и луплю очередного в челюсть.

– Это как посмотреть, – лыбится Лекс, хватает дезориентированную пьянь зашиворот, разворачивает лицом к себе и прописывает коленом по яйцам. – У меня в тачке сюрприз для тебя заждался. Заканчиваем тут и по коням.

Мой брат с трудом поднимается на ноги, держась за высокий столик.

– Да целая твоя гитара ебаная! – рычит от злости, глаза налиты кровью. – Висит в гараже! Забирай и вали отсюда, мажор херов! Живет, как сыр в масле катается, пока его семья тут последнее дожирает. Сука ты, Ромка! Тварь! И Ирку с собой забирай.

Бросаюсь к нему и хватаю за грудки.

– Тронешь ее и убью тебя, понял?

– А вот за мажоров обидно было, – Лекс закатывает глаза, едва удерживая себя на месте. – Я бы точно провозгласил себя сиротой на твоем месте. Все лучше, чем с этой грязью возиться.

– Семья, блядь, – сплевываю на пол, разворачиваясь и направляясь к выходу.

– Да ебутся конем, – выдает Лекс, поморщившись, – Пошли уже отсюда. Сюрприз стынет.