Мертвым можно всё - стр. 33
– Это не дорвенантская школа, – сказал Раэн, будто уловив его мысли. – Кое-какие принципы теории пришли в современную магию из глубокой древности. А меня всегда интересовала история. И я с удовольствием покажу донье Айлин кое-что интересное и полезное. Что вряд ли знают ее преподаватели.
– Магия, которую не знает Орден? – усомнился Аластор, чувствуя смутную тревогу. – А это не опасно?
– Милорд Аластор, – усмехнулся арлезиец. – Скажите, каким оружием вас учили сражаться как дворянина?
– Рапирой, – буркнул Аластор.
Посмотрел на секиры, так и лежащие у входа в палатку, хмыкнул.
– Вот именно, – просто сказал Раэн. – Вас учили сражаться рапирой, но, когда пришлось, вы взяли в руки то, что подходило больше. У доньи Айлин прекрасные преподаватели, я совершенно в этом уверен. И ее учили всему, что следует знать орденской магессе. Но и то, что покажу я, бесполезным не будет.
И эти двое снова погрузились в тихое обсуждение, из которого Аластор понимал только отдельные слова, хотя говорили вроде на дорвенантском. Встав, он пошел к лошадям, проверил их, погладил теплые морды. Очень хотелось дать хотя бы по куску хлеба, оставшегося от ужина, но Аластор сдержался. Был бы он один – даже думать не стал бы! Но остальным надо будет чем-то позавтракать.
– Ах, какая у него лютня… – протянул подошедший следом Фарелли. – Мечта! Знаете, синьор Вальдерон, у меня дома тоже лютня осталась. Лучший итлийский мастер делал! Вендийский палисандр, позолота, инкрустация. Неплохой домик можно было бы купить… Как я ею гордился! Не представляете…
– И что? – с любопытством спросил Аластор, уловив жалобные нотки в голосе итлийца.
– И ничего, – вздохнул тот. – Вы посмотрите на эту! Старое темное дерево и струны – больше ничего. А я ее в руки взял и пропал. У нее голос – живой. Она к рукам льнет… Я не знал, что так бывает!
– Узнайте имя мастера, – посоветовал Аластор, удивляясь тоске, звучащей в голосе итлийца. – Может, у него такую же закажете.
– Это вряд ли, – странно усмехнулся тот, и Аластору невольно подумалось, что сегодняшний вечер то выворачивает душу наизнанку, то полон странных взглядов, улыбок и скрытых мыслей. – Не закажу. Да и не время сейчас для лютни… Просто жалко. Вот так не встретились бы – я бы до сих пор думал, что моя позолоченная роскошная дурочка – самый лучший инструмент. Забавно, м?
И, не ожидая ответа, отошел. Аластор проводил его взглядом, удивляясь неожиданной откровенности. Айлин, закончив слушать объяснения, поблагодарила арлезийца, и тот коротко кивнул. А подруга, зевнув и смущенно прикрыв рот ладошкой, извинилась и ушла в палатку.
– Знаете, дон Аластор, – сказал арлезиец, поднимая на него взгляд от исчерченной земли. – Рассвет уже близко. Пожалуй, не стану злоупотреблять вашим гостеприимством. До дороги недалеко, а спать мне не хочется. Я поеду…
– Как пожелаете, – согласился Аластор.
И каким-то внутренним чутьем понял, что вот так эта встреча и должна закончиться. В самом деле, что тут осталось до рассвета? И сказать им друг другу больше нечего, в мыслях и на сердце пустота, будто их промыли холодной водой дочиста.
– Синьор Фарелли! – окликнул Раэн итлийца. – Не хотите ли немного проводить меня?
И снова этот быстрый обмен взглядами, а потом Фарелли, к удивлению Аластора, кивнул.