Мёртвая и Живой - стр. 13
Они получили, что так усредню требовали, но все равно недовольны, и помирали в гневе. Несмотря на ее старания явились в Иркаллу, где их никто не ждал и имена на их глиняные таблички не выбивал.
– Мельчают, – всматривалась Эрешкигаль в видение растрепанной девочки, рыдающей над измазанным кровью белым пером, повторяющей, как заведенная молитву из одной фразы. – Милое дитя с пером, – вспомнила царица о Ралин в возрасте тысячи лет.
Ралин горевала так же, как эта чумазая девочка в пустыне, когда ей объяснили на примере что такое быть смертным. На обучающем уроке для наглядности и демонстрации Ралин, что значит человеческая смерть потратили одного смертного, второго, третьего.
Дочь богини только заливалась слезами пуще водопадов океана Абзу, и ничто было не способно остановить ее рыдания. Наставницы ломали головы, что так огорчило наследницу?
Слишком мало людей? Слишком скучная смерть? А может быть Ралин сама хотела окатить кипячёной смолой мальчишку и срезать ему ступни – посмотрев, далеко ли он убежит, пока кожа его и волосы стекают по торчащему из спины позвоночнику?
Наставница протянула кувшин со смолой капризной малышке.
И слава великим, Ралин перестала плакать. Девочка взяла кувшин, принюхалась к смоле и опрокинула ее над своей головой. Веки ее тут же слиплись. Перья в серых крыльях налились тяжестью. Она пробовала убрать с лица грязные волосы и посмотреть на мальчишку, который должен был получить вскипяченную смоль на себя. Посмотрела и… улыбнулась, что заметила Эрешкигаль, явившаяся на тот урок.
Наставницы Ралин лишились крыльев, а мертвяки – демонстрационный материал с урока – получили глиняные таблички, которые Эрешкигаль, желая порадовать свое дитя, набила в обход очереди, даровав мальчишкам сильные пыльные крылья и обещав перерождение в отпрысков знати всего через полсотни лет.
– Не плач, о смертное дитя, – снизошла милостью Эрешкигаль до девочки в пустыне, – я верну жизнь тому, за кого ты молишься.
Картинка в видении Эрешкигаль сменилась.
Белый беркут выронил из когтистых лап серый комок. Тот рухнул с неба. Удачно получилось, что старик возле девочки сделал шаг, смягчив падение серого… чего-то там, что девочка называла Козлиногом.
Приятно хрустнуло. Сломалась шея старика, зато Козлиног ровно стоял на всех своих четырех ногах совершенно живой и здоровый. Ни переломанной больше ноги, ни единой раны на проткнутых органах, лишь дарованная Эрешкигаль новая сила и долгая жизнь.
Дитя с красным пером перестало молиться, а потому Эрешкигаль выглядела удовлетворённой из-за исполненного долга, который подарил ее царству очередную душу старика, а девочке вернуло Козленога.
Но что такое какая-то душонка! Всего одна!
В минувшие тысячелетия бывало, что смертные толпились у Семи врат, убитые мором и войнами. Демоны с болотистых пустошей пировали костным мозгом до пыльной рвоты, пока не прекращалось столпотворение, пока достойные не проходили сквозь оставшиеся врата с единой целью – получить клинописную табличку с именем из рук Эрешкигаль и крылья.
Пока нет таблички и крыльев – нет ни смерти, ни жизни.
Эрешкигаль бродила по дворцу, но ни в одних покоях не могла разыскать свою дочь. Она знала, если Ралин захочет, никто ее не обнаружит, но продолжать оставаться на троне не было мочи. Нужно или кого-то убить, или казнить, чтобы успокоиться.