Мера удара. Заиндевелые лица в сумерках - стр. 24

Кроме того, у Андрея Благо ужасно пересохло в горле. Заметив в углу позолоченный сервировочный столик на колёсиках, он подошёл к нему и поразился разнообразию выставленных напитков – водка «Премиум», джин, скотч, порто и даже ром «Бакарди». Не хватало только «Мартини» и «Кампари». Не особо стесняясь, он плеснул себе приличную порцию джина и выпил залпом. Сухость в горле как рукой сняло. Он уже пригубил вторую порцию и чуть не поперхнулся, когда услышал:

– А ты не теряешься, Андрюха, как я посмотрю…

Говоривший прикрыл за собой дверь в салон, и Андрей, повернувшись к нему лицом, чуть не зажмурился от ярко-оранжевого цвета шлафрока с золотыми разводами, наброшенного на рубашку вошедшего. Он растерянно протянул бутылку джина мужчине в шлафроке, но взгляд, брошенный на него хозяином дома, заставил его вернуть бутылку на столик.

– Так это… я насчёт вашего брата, – промямлил он смущённо.

– Ты мне уже это сказал по телефону. А в чём проблема?

В своём ярком одеянии и с шарфом вокруг шеи мужчина выглядел опереточным персонажем.

– Ну? – нетерпеливо произнёс он. – Проблема в чём?

– С ним случилась… неприятность, – глупо сказал Андрей.

Мужчина воздел глаза к люстре.

– Ну и чё? Опять? Что на этот раз?

– Завалили его, – наконец выдохнул Благо.

Арслан Джаниев не выказал никаких эмоций, не стал зажигать сигарету, поднесённую ко рту, и совершенно безразличным голосом спросил:

– Марат родился под созвездием Му…ка. Каждый божий день праздновал свой день рождения, и надо же, окончил как м…к. Я ошибся?

Андрей замешкался, не зная, как реагировать. Через окно он разглядывал острые позолоченные набалдашники на чёрной металлической ограде новёхонькой виллы Джаниева. За оградой то и дело мелькали бесшумно проплывавшие мимо крутые тачки непростых жителей элитного квартала. Точнее, небожителей.

– И ты весь этот путь прошлёпал, чтобы притащить мне эту благую весть? – продолжил Джаниев. – Давай-ка развивай информацию…

– Прослышали мы, что Вальтер… э-э Валерий Терниев откинулся с кичи, сделал ноги… – неуверенно начал Андрей.

Джаниев недовольно свёл брови.

– Кореш один шумнул… – добавил Благо.

– Ну и? – без вариаций произнёс Джаниев.

В долю секунды Андрей снова увидел, как во двор схрона въезжает серебристая «Мазда», открывается дверь машины, и Саня Огонёк выскакивает наружу, катится по земле, встаёт на ноги и исчезает за домом.

– Вот так… – снова глупо закончил Благо, пожимая плечами.

– Чё вот так? – уже не скрывая раздражения, вопрошает Джаниев, замолкает и, откашлявшись, продолжает: – Ладно, я усёк, Вальтер соскочил… в бега подался… и ты ничего умней не придумал, чем заявиться ко мне с россказнями о смерти моего м…ка-брата?

– Он мне все мозги проел про этого Терниева…

Джаниев резким жестом не дал ему продолжить. Он присел, но не в оливковое кресло, а на чёрную тумбочку рядом, скрестив ноги так, что его домашние брюки оголили бледные лодыжки с фиолетовыми прожилками вен. Андрею Благо окончательно стало не по себе от того, что сверлящий взгляд слишком тёмных глаз этого грёбаного магната недвижимости буквально впился в подтёки грязи на бежевом ковре, оставленные брюками и обувью пришельца.

– Надо же, – наконец задумчиво произнёс Джаниев, – столько лет тянется эта му…цкая история… и никак не закончится.