Мера удара. Заиндевелые лица в сумерках - стр. 2
Мужчина снова взглянул на часы, ещё раз ощутил ночную прохладу комнаты и тихонько приподнялся на локтях. Женщина тихо лежала рядом и казалась спящей. Но когда он приподнялся ещё немного, уже решив вставать, она вдруг резко повернулась к нему лицом и с ловкостью, которая всякий раз его восхищала и удивляла, обвила его руками, как будто удерживая. Замерев на несколько секунд в таком положении, они образовали клубок нежности, в котором два дыхания легко сливались в неповторимой гармонии. Наконец он попытался как можно аккуратнее выскользнуть из её рук, выбирая между необходимостью вставать и желанием смотреть, как она спит рядышком, вздыхая во сне, словно маленькая девочка. Он предпочёл считать её спящей и поэтому не стал зажигать свет, ориентируясь по огненным цифрам часов и прислушиваясь к биению своего сердца, опять ставшему ровным после тревожного сна. Но спящая не хотела его так просто отпускать. Они всегда спали на боку, лицом друг к другу, во всяком случае так засыпали, но когда он просыпался среди ночи, то поворачивался к ней спиной, как если бы испытывал потребность во сне побыть наедине с собой, исключив жену на несколько часов из своего пространства. Вряд ли можно было найти лучший пример равновесия в любви, привязанности и абсолютного доверия, чем союз, образуемый Адамом и Верой. Её инстинктивные движения в полусне были зна́ком бесконечного доверия, поиском защиты, как если бы подсознательно она боялась остаться в постели, ставшей вдруг слишком большой для неё одной. И это тоже было доказательством того, что даже во сне она не могла обойтись без присутствия человека, с которым уже давно делила свою жизнь.
Адам улыбнулся, обвёл ласковым взглядом длинные светлые волосы жены и вдруг снова прилёг рядом, как бы передумав вставать. Он прижал её к себе и поцеловал в лоб. Eё короткое бормотанье вызвало у него улыбку. Он знал, что теперь она сделает. И она действительно повернулась к нему спиной, слегка отстранившись, и он воспользовался этим, чтобы наконец встать с постели. Бесшумно, не зажигая света, он достиг двери ванной, споткнувшись о собранную на полу партию лото, которую движением ступни отправил под комод. И лишь только когда он осторожно закрыл за собой дверь ванной, она выпростала руку из-под одеяла, чтобы зажечь ночник.
– Подожди меня, – пробормотала она спросонок.
Ногти её красивой тонкой ноги, свесившейся на кудлатый ковёр, не были покрыты лаком. Прежде чем сбросить простыню и одеяло, она снова откинулась назад, и события вчерашнего вечера поплыли под её полуприкрытыми веками.
На редкость банальный домашний вечер. Они поужинали блинами с ветчиной и грибами, запивая их добротным сухим итальянским красным. Любимым, из Апулии, из собственного погреба. Потом смотрели по телевизору какую-то ерундовую дискуссию, смеялись, слушая глупости или обнаружив, что не согласны со сказанным. Листали с интересом пустые, никчёмные иллюстрированные журналы, как бы не замечая слишком быстрый лёт этих мгновений, ничем особым не наполненных, кроме нежности и спокойствия, столь необходимых для ощущения счастья. Счастья, которое состояло из великого целомудрия, нежности и ощущения необычайной лёгкости от того, что не нужно строить из себя умных двадцать четыре часа в сутки.