Меня любил Ромео - стр. 20

Я задыхаюсь от возмущения, а мои руки сжимают в кулаки. Он в своем уме?! Сравнивать женщин с выпечкой! Меня — с булочкой! Сейчас выйду и покажу ему эмансипацию. Нахал!

Ромео качает головой.

— Я согласился на эту авантюру, только чтобы доказать вам всем, что никто не заменит мне Розалину.

— Да-да, — ухмыляется Бенволио. — Как ты там сказал? Пойдешь туда, чтобы «назвать ее прелестной лишний раз»?

— Аминь.

Ромео размашисто кланяется своему другу и уходит прочь. Бенволио качает головой ему вслед.

— Романтичен до неприличия, — тихо усмехается он.

— В отличие от тебя! — говорю я, выходя из переулка. — Как ты посмел вообще? Как можно так говорит про женщин?

Бенволио роняет мешок, резко поворачивается и тянется к кинжалу на поясе.

— О, ну давай. Давай! — я упираю руки в боки, забыв о своем недомогании. — Порежешь меня на кусочки, как буханку хлеба, а?

Он застывает с оружием в руках и несколько раз удивленно моргает.

— Это ты, — шепчет он. — Героическая дева с площади. Ты защитила ребенка.

Его слова сбивают меня с толку. Кажется, я начинаю краснеть.

— Ты всё видел?

— Да, — кивает Бенволио.

Его взгляд наполняется таким благоговением, что мне становится неловко. Должна признать, он выглядит довольно милым… Я вздергиваю подбородок, вспоминая про свой гнев.

— Неплохо для куска теста, не находишь?

Он снова моргает.

— Прошу прощения?

Внезапно его лицо омрачается тревогой. Он хмурится и делает шаг ко мне навстречу.

— Тебя так сильно ударили, — говорит он. — Скажи, ты в порядке? Всё хорошо? Ты показывалась лекарю?

Его явное беспокойство удивляет меня. И трогает. Давно уже никто так за меня не переживал… Кроме Меркуцио, конечно же.

Пока я пытаюсь придумать ответ, Бенволио ловит мою руку и подносит ее к своим губам. Оставляет на моих пальцах легкий поцелуй.

— Я бы хотел узнать твое имя, — тихо говорит он.

Моя очередь удивленно моргать.

— Что, прости?

— Твое имя, — повторяет он. — Позволь мне узнать его, умоляю.

Его глаза встречаются с моими. Темно-карие, с золотыми крапинками. Теплые и глубокие. Очень красивые, по правде говоря.

Я не собиралась переходить на шепот, но все же это сделала.

— Ты знаешь мое имя.

Он пожимает плечами.

— Нет. Еще нет.

Через мгновение я понимаю, что он все еще баюкает мои пальцы в своей ладони. Я вырываю их, изо всех сил стараясь говорить с ним тверже.

— Вы с твоим другом только что говорили о…

Он усмехается.

— Говорили о некой Розалине, да. Это единственная девушка, о которой мой кузен может думать. Воображает, что влюблен в нее! Только что узнал у слуги ее дяди, что она Капулетти, и распалился еще больше. Утверждает, что она — самое прекрасное существо во всей Вероне, нет, даже во всем мире!

Его улыбка становится смущенной.

— Ясно, что не видел тебя даже мельком, иначе бы не говорил таких глупостей.

Я окончательно теряю дар речи. Мы молчим несколько секунд, пока Бенволио не озаряет какая-то мысль. Он оглядывается по сторонам.

— Эм… Могу я поинтересоваться, что ты здесь делаешь? — спрашивает он. А потом будто пугается своих слов и быстро добавляет: — Я имею в виду, что такая честная, благовоспитанная дама…

Я обреченно вздыхаю и признаюсь:

— Если честно, я заблудилась.

— Тогда хвала небесам, что они позволили мне найти тебя! Я выведу тебя отсюда.

— Буду признательна.

Он наклоняется, чтобы поднять с земли мешок, не отрывая взгляд от моего лица.