Меня любил Ромео - стр. 10

Может, проблема во мне, а не в них? Я бы хотел поразмышлять об этом дольше, но я слышу, как шелест сикоморов становится настойчивее. Кто-то идет, чтобы нарушить мое одиночество.

Я скрываю себя за широким стволом древнего дерева и наблюдаю.

Мужчина приближается. Бледное сияние восходящего солнца окружает его, а лучи блестят на его волосах — цвета почти такого же, как мои, но у меня с рыжеватым отливом, а у него потемнее.

Даже рассвет не может осветить густую тень, окружающую этого парня. Я усмехаюсь. Неудивительно. Это же Ромео. Любая радость преломляется, когда он в печали.

Ромео дуется. Ромео — это сердце и душа. Ромео — ничто, если не терзается адской мукой. Несмотря на мои метания, я улыбаюсь. Его душевная боль заставляет меня отрицать, что моя собственная существует.

Что он держит? Похоже на букет — выглядит уже истрепанным и поношенным.

Лилии.

Их лепестки согнулись под тяжестью дум Ромео. Он плотно прижимает их к груди. Подозреваю, что ранее эти цветы он предложил девушке, которая отказалась от нежного знака его любви.

Не удивлюсь, если он будет цепляться за эти стебли, пока они не сгниют в его руках. И с мрачным весельем я признаюсь себе, что если бы нужная мне синьорина отбросила мой букет, я бы…

Я вздыхаю. Скорее всего, я поступил бы так же.

4. Глава 4

Солнце полностью показало себя на востоке, когда я сменила платье и снова вышла из дома. На этот раз для того, чтобы нанести визит Джузеппе.

Джульетта осталась у себя, желая начать подготовку к маскараду. К тому же ее родители хотели сказать ей что-то очень важно. Поэтому мы с кузиной попрощались, обменявшись теплыми улыбками.

Я иду через городскую площадь, впитывая в себя вязкую суету Вероны, и надеюсь, что не заблужусь.

Мне нравится этот город. Торговцы громко спорят с покупателями о цене и качестве товаров. Знатные господа беспокоятся о сохранности своих нарядов, дети играют и визжат на ступеньках перед собором Святого Петра. В воздухе смешались ароматы лука и чеснока, лампового масла, свежего хлеба, древесины и медовых фруктов.

Мир вокруг меня жаркий и безмятежный. Такой простой. И такой возвышенный.

Я подхожу к каменному домику, чуть удаленному от главной площади. На двери вырезанно одно слово: «Целительница». Я вхожу внутрь, и стены дарят мне прохладу и окутывают запахом трав.

Джузеппа приветствует меня улыбкой. Ее длинные волосы собраны в серебристый узел на затылке, а кожа ее лица на удивление гладкая для женщины, которая живет в этом мире уже без малого шестьдесят лет.

— Добрый день, синьорина Розалина, — склоняет она голову. Я делаю то же самое.

Наставница просит помочь ей со связкой новых пучков мяты. Благодаря жаре они высохли быстрее, чем она рассчитывала, и я с радостью приступаю к задаче.

Нет места в Вероне, где я бы чувствовала себя более полезной, чем здесь. Медицинские знания прошлого и будущего выделяют меня на фоне остальных горожан и дворян. А кто-то даже подозревает, что мы с Джузеппой тут колдуем, и называет целительницу ведьмой.

Меня так называть пока не смеют.

Джузеппа рада, что я прихожу к ней. У нее нет детей, так что однажды она надеется завещать свою лавку мне, и я буду счастлива, если она это сделает. Опять-таки, тут женщин не так много способов найти себе дело по душе. А мази, травы и отвары мне нравятся.