Менеджеры халифата - стр. 28

В дальней части веранды, у самой воды, готовили шиш-кебаб, замариновав баранину в йогурте – так она становилась гораздо мягче. Дымок от стационарного мангала то стлался по-над водой, то ветерком его загоняло на веранду и раздразнивало аппетит. Тарек озяб от ветра, хотелось пересесть поближе к мангалу и погреть руки – от углей исходил сухой ровный жар. Он так и сделал: прошел к ажурному парапету и, облокотившись, стоял рядом с мангалом, ощущая жар боком и глядя на пролив.

Вдруг он почувствовал что-то тревожное… Обернулся. На веранду в этот момент вышел мужчина в шикарном костюме, темно-сером, с легким блеском ткани, поверх пиджака была легкая куртка, кожаная, отличной выделки. Мясистый нос и низкий лоб не портили его, даже, пожалуй, придавали некую мужественность смуглому лицу.

Тарек отвернулся, без труда вспомнив, где видел этого фактурного турка. Теперь он думал как быть: подойти, поприветствовать, напомнить об их встрече в Багдаде? Или… Полковник припомнил, что Кабира не слишком обрадовал визит турка. Что, если у них контры? Не стоит так рисковать до выяснения у Центра деталей общения Кабира и носатого турка.

Бочком, бочком, словно любуясь видами Босфора, Тарек, не поворачиваясь лицом к турку, но краем глаза держа его в поле зрения, добрался до Озбека.

– Атмаджи, мне надо уехать. Есть срочное дело. Еще утром планировал, но не знал, что тут все так затянется. А отсюда не свяжешься ни с кем. – Тарек достал из кармана выключенный мобильный телефон и потряс им с досадой. – Важный разговор, понимаешь?

Из-за конспирации присутствующие не принесли телефоны с собой или держали их выключенными, поврозь с сим-картой и батареей.

– Слушай, я ведь хотел познакомить тебя с интересными и полезными людьми, – разочарованно вытянулось и без того узкое, продолговатое лицо Озбека. – Что за срочность?

– Надо успеть до семи связаться с моим командиром в Алеппо. Иначе у меня будут неприятности, – Тарек решил напустить побольше туману, лишь бы уйти быстрее.

– Ты когда-нибудь видел, как кот ловит мышь? – неожиданно спросил Петр, когда Тарек закончил рассказ о своей встрече с Галибом.

– Как-то не ставил перед собой задачу наблюдать за животными. Хватает заметок из жизни людей.

– Занимательно, – Горюнов поерзал на диване и непроизвольно погладил себя по плечу: побаливало от стылой морозной погоды. – Кот бьет мышь лапами, перекидывает через себя. Ну и у мыши свой шкурный интерес – выжить. Она притворяется мертвой: закатывает глаза, пасть приоткрыта, лапки кверху. Молится своему мышиному богу, чтобы кот охладел к ее персоне и не слишком покалечил. И ждет, ждет. А кот все еще катает «труп», подминает под себя так, что мышь слышит биение сердца своего убийцы. И ждет, когда стоит попытаться рвануть во все лопатки. Один шанс на тысячу, что сбежит. А иначе кот несколькими игривыми движениями переломает кости и хребет, – Горюнов помолчал, перекатывая сигарету из угла в угол рта. – Я сам был в роли этой мыши.

– Судя по всему, ты попал в тот один процент. Или кот не столь проворный?

– Отнюдь! Речь о нашем общем теперь знакомом. – Горюнов сказал, а сам подумал: «Кто шуровал под личиной кота, это еще большой вопрос». На поверку Петр оказался интеллектуальной мышью. Сделал Галибу козью морду. Интересно, турок хоть получил нагоняй от руководства? Может, в должности его понизили? По идее, он теперь должен рвать и метать от злости, хватать лапами воздух.