Менеджеры халифата - стр. 30
– Я работаю по вербовке кадров для ИГИЛ[25], и мой визит сюда вполне обоснован, в том числе и для Галиба. Я должен встретиться здесь с двумя потенциальными кандидатами, перед тем как они поедут в Турцию, а оттуда в Сирию. Одно дело общение с ними по интернету и совсем другое – личный контакт. Не надо на меня так смотреть. Я, разумеется, информировал Центр и об их установочных данных, и о месте встречи, и даже о паролях, которые будут произнесены при встрече. Я просил сделать так, чтобы их не брали тут в Ростове, да и вообще, лучше воздержаться от ареста. Иначе я засыплюсь. Не хотелось бы. Только начал копать. Надо побольше наработать связей, адресов, подлинных фамилий. Они ведь так любят скрываться за арабскими псевдонимами, будь то узбек, татарин или кавказец. Все они Абдуллы, Мохаммеды и тому подобное. Попробуй их потом вычисли. Да и в тренировочных лагерях парни, которых готовят для диверсионной работы в России или других странах, носят маски все время. Их лица видят только командиры.
Горюнов хмыкнул удовлетворенно, понимая, что такая конспирация в собственном лагере говорит о серьезном страхе перед разведчиками, внедренными в ряды радикалов. Петр сам внедрялся и догадывался, что он не один такой. Теснят боевиков в их логове, теснят.
– И главное, – Тарек потер шрам на тыльной стороне руки между указательным и большим пальцами – памятку от Удея. – На этом сборище, до появления Галиба, я услыхал крем уха, что в Россию, на Кавказ, сейчас заслана группа, подготовленная в Сирии. Они скоро начнут действовать. В ближайшие месяцы. Их задача на данный момент аккумулировать средства, оружие.
– Ты сообщал об этом в Центр?
– Разумеется.
Горюнов понял, что благодаря этой информации они с Зоровым сейчас здесь. Александров хотел, чтобы он получил сведения из первых рук. Дело не терпит отлагательств, а пока сведения передадут в Управление по борьбе с терроризмом, да еще переведут с арабского, да еще начнут фильтровать информацию, дабы не вывести никоим образом на источник… Время утечет безвозвратно.
Неспроста генерал пошел на то, чтобы организовать этот контакт.
– Детали, хабиби, нужны те детали, которые выведут нас на этих типов. Кавказ большой.
– Если начну расспрашивать, меня заподозрят. За такие вопросы не только язык, но и голову отрежут.
– Ну ты, по-моему, никогда не был робкого десятка. Да и умеешь спрашивать так, чтобы комар носа не подточил. Что еще? Есть хоть какие-нибудь зацепки? – Горюнов посмотрел на наручные часы и на опустевшую бутылку.
– Ну если считать это зацепкой… – Тарек задумчиво собрал лесенкой морщины на лбу, где еще заметна была светлая незагорелая полоска от ношения гутры – без платка он выглядел в глазах Петра словно бы неодетым. – Я так понял, что один из этой группы был в 2012 году в Египте и учился там в мечети языку и углубленно осваивал ислам.
– А кроме года? Может, месяц? Название мечети?
– Слишком много хочешь. Какая-то каирская мечеть… Да, и вот еще… Ваиз и Джари – эти двое в Бухаре.
– Какая связь с нашими делами? Где Бухара, а где Кавказ.
– А те двое обучались вместе, в одном тренировочном лагере в Алеппо, в 2013 году. Ты же был там как раз в 2013 году.
Уже когда Тарек заговорил о банде в России, на Кавказе, члены которой прошли обучение в Сирии, Мирон затаил дыхание, а уловив, что новый шеф тоже побывал в Сирии, и вовсе окаменел – само внимание.