Мексиканка - стр. 3

При мысли о том, как мало всё же у меня денег, стул снова стал холодным и неуютным.

В кухню нервным шагом зашла женщина с короткой стрижкой. Я было привстал, но она махнула мне полотенцем, сиди мол, коротко кивнула в знак приветствия и пожаловалась куда-то в пространство.

– Опять у них тестовый сервер не работает. Я уже Игорю писала, и в РКК писала, но без толку. И менеджеры говорят одно и то же, будто им платят по пять центов за слово, а не за то, чтобы сервера пахали.

Она поджала губы и грустно оглядела кухню.

– Книги навалены опять, присесть негде.

На одной из икеевских табуреток действительно была стопка затрёпанных книг, но рядом стояло ещё две и присесть вполне было можно. Тем не менее я попытался привстать, чтобы уступить место.

– Я вам матрас дам сейчас и простынь, – сказала женщина, останавливая меня жестом. – А подушку потом можете выпросить у девочек: у них больше, чем нужно. Как будто у каждой по две головы. Я сегодня с утра пересчитывала: девчонок две, но голов у каждой – ровно одна штука. Так что им, наверное, полагается по одной подушке, вы согласны?

– Да. Простите. Я не уверен, что здесь надолго. Я на самом деле…

– Ваше дело, – грустно сказала женщина. – Но матрас-то нужен будет?

Я кивнул.

– Ну значит, матрас я вам дам, – сказала она с обречённостью, будто на самом деле хотела сказать «мне придётся».

– Хорошо, – сказал я. – Спасибо.

Женщина улыбнулась мне и погладила Антиквара по плечу. Тот поморгал, тоже улыбнулся и коротко положил свою ладонь поверх ладони женщины.

– Если о вас кто позаботится, то это Юля, – сказал Антиквар. – Если Юли нет дома, то всегда можно попросить Белку или Стрелку. Если вы не знаете, как отличить одну от другой, то у Стрелки брови домиком, а у Белки родинка на подбородке.

– Ах, да, – сказала женщина, – меня зовут Юлия Юнина. Не перепутайте – а то в имейле все вечно пишут «юлия точка юлина» или «юния точка юнина».

– А Белка и Стрелка? – уточнил я. – Они тоже здесь живут? Почему их можно перепутать?

– Они близняшки, – сказала Юлия.

У неё снова опустились уголки губ, а голос стал жалобным.

– Идёмте, покажу вам комнату, – сказала она обречённо.

В комнате стоял чёрный икеевский стол, а к нему был прижат икеевский же – но из совсем другой коллекции – стеллаж, из тех, в которых все ячейки строго квадратные. Я подумал, что икеевские вещи не столько уютные сами по себе, сколько привычные, а потому могут любое дикое помещение превратить в знакомое место: как будто в джазовом запиле появились ноты «Девушки с Ипанемы». Боковая, выкрашенная в тёмно-синий стена была увешана самыми разными картинками, так что стало ясно, что я далеко не первый человек, которого здесь приютили, ни о чём не спросив: с фотографии на меня смотрела фигура в чёрном плаще, справа от фотографии висел компакт-диск незнакомой мне группы – в рамочке, будто кто-то намекал, что это точно надо послушать, а ещё правее была чёрно-белая фотография обнажённой женщины, которая сидела спиной к зрителю.

– Здесь вот кровать, форточку наконец починили, она открывается, но батарея не регулируется и боюсь, это надолго, – сказала Юлия.

– Спасибо, – сказал я.

– Я за матрасом сейчас схожу.

– Погодите. Э-э-э, что касается финансовой стороны…

– Да это можно не обсуждать, – Юлия коротко махнула рукой. – Еду покупаете, а комната свободная.