Мексиканка - стр. 22
– Слушай, я всё понимаю. Такой у тебя период, что кругом слишком много взрослых, желающих помочь, много взрослых, знающих что-то лучше тебя. Но…
– Но ты на моей стороне? – язвительно сказала Салли.
– Да, – просто ответила Вера. – Я на твоей стороне.
– Спасибо, мне на моей стороне и одной замечательно.
– Салли, что будет, если твоя мать сегодня умрёт?
Салли посмотрела на Веру. Вера не улыбалась и смотрела куда-то сквозь лобовое стекло. Салли подумала, что ей, наверное, непривычно разговаривать с людьми, сидя к ним вполоборота.
Три недели назад, когда Салли вышла из дома, чтобы в очередной раз поехать к Даре, Вера неожиданно появилась у крыльца и пригласила посидеть с ней в машине. Салли написала Даре, что задержится, и послушно села на пассажирское сидение неброского, но дорогого Мерседеса.
Вере нельзя было отказать. Вера была её двоюродной тётей. Вера работала психотерапевтом. Вера делала дорогие подарки. Вера жила в столице. Вера иногда появлялась – словно её приносило из Дублина порывом ветра – и заводила странные разговоры. Недавно Салли начала понимать, что Вера появлялась ровно в те моменты, когда Салли могла наломать дров, а потом тактично исчезала. По всему получалось, что Салли должна была Веру любить. Но у Салли не получалось.
– Моя мать жива, – сказала Салли, удивляясь тому, как странно это прозвучало. Она не очень хорошо понимала, каким должен быть тон этой фразы, но всё равно было ощущение, что она произнесла это неправильно.
– Да. И если она умрёт сегодня, я стану твоим опекуном.
– Это ненадолго, – быстро сказала Салли.
– Да. Осталось всего ничего. Только знаешь, я-то много лет живу с мыслью, что в любой момент моя племянница может стать мне дочерью.
Десять минут назад в разговоре Вера прямо выложила, что знает и о привычках своей кузины, и о том, что Салли регулярно покидает дом без ведома матери, и куда она ходит.
Вера жила в столице. Вера была готова – и уже давно – что Салли приедет к ней в столицу и поступит в Тринити. Это было решено уже много лет назад и не обсуждалось.
– Сочувствую, – серьёзно сказала Салли. – Если тебя тяготит, то не надо: мне не нужна крестная фея. И психотерапевт.
– Как скажешь, – сказала Вера. – Куда отвезти?
– Кэллахан-роуд, дом шесть.
Машина, услышавшая адрес в разговоре, вопросительно мигнула индикатором, Вера кивнула приборной панели и мерседес тронулся с места.
– Наверное, неудобно разговаривать с клиентом вполоборота? – сказала Салли.
– Неудобно. И в целом ситуация так себе. Терпеть не могу, когда приходится консультировать родственников. Это не рекомендуется, но жизнь устроена так, что много чего не рекомендуется, но приходится. Можно я кое-что о себе расскажу?
– Опять какой-то трюк? Расскажешь обо мне, но в третьем лице? Чтобы я не сопротивлялась услышанному?
Вера рассмеялась.
– Нет. И да. И нет. Послушай. Мы с тобой родственницы. С этим не будешь спорить? Мы близкие родственницы. Это означает…
– Что мы будем делить наследство?
– И это тоже. А также у нас есть общие гены.
– Обе умрём от рака почки?
– Маловероятно. Куда вероятнее, мы обе умрём от передозировки.
– Передозировки чего? – спросила Салли, не скрывая недоверия.
Вера тихо вдохнула, выдохнула и неожиданно выматерилась под нос.
– Неприятных разговоров, – сказала она мёртвым ровным голосом и заглянула Салли в глаза. Она смотрела несколько секунд с пугающей серьёзностью и снова затюлила взгляд профессиональным дружелюбием.