Медный всадник - стр. 56
– Я обещаю, обещаю… Обещаю…
Потом опустила руку в щель между постелью и стеной и коснулась «Медного всадника», подаренного Александром. Может, она скажет ему в другой день. После того как послушает английскую речь. После того как они поговорят о войне. После того…
Снова завыла сирена.
Даша вернулась гораздо позже окончания налета, разбудив Татьяну, чьи пальцы так и покоились на терпеливо слушавшей стене.
В понедельник Красенко вызвал Татьяну в кабинет и сказал, что, хотя из ее рук не вышло ни одного бракованного огнемета, ввиду производственной необходимости он немедленно переводит ее в танкостроительный цех, потому что из Москвы пришло распоряжение о производстве ста восьмидесяти танков в месяц.
– А кто будет делать снаряды?
– Не волнуйся, все уладится, – кивнул Красенко, закуривая. – Иди поешь. В столовой сегодня суп.
– Как думаете, может, мне стоит поехать на рытье окопов? – выпалила она.
– Ни за что!
– Я слышала, что пятнадцать тысяч рабочих с Кировского роют окопы под Лугой. Это правда?
– Правда в том, что ты никуда не едешь. А сейчас давай отсюда.
– Значит, Луга в опасности?
Паша был под Лугой.
– Нет. Немцы далеко. Но на всякий случай нужно подготовиться. Иди, иди, у меня дел полно.
В новом цехе оказалось куда больше народа, да и линия сборки была сложнее, но из-за этого у Татьяны, как ни странно, оставалось меньше работы. Она вкладывала поршни в цилиндры, которые крепились под камерой сгорания дизельного двигателя танка.
Размером цех был с самолетный ангар, такой же серый и темный изнутри. К концу дня двигатель был уже закреплен, гусеницы стояли на месте, корпус заклепан, но внутри танк был пуст: ни приборов, ни панелей, ни зарядных ящиков, ни сидений, ни башни, то есть ничего, что отличало бы танк от бронированного автомобиля. Но в отличие от упаковки снарядов или смазки авиабомб эта работа давала Татьяне чувство необычайного удовлетворения: она сама, своими руками помогла собрать танк KB! И какая же гордость ее охватила, тем более что Красенко упомянул о том, что немцы не имеют на вооружении ничего подобного этому хорошо вооруженному, маневренному, быстрому, армированному сорокапятимиллиметровой броней танку. А они еще хвастаются своими танками!
– Таня, – заметил он, – ты прекрасно справилась. Может, когда подрастешь, станешь механиком.
В восемь Татьяна, успевшая умыться, причесаться и поправить воротничок, выбежала за ворота, не веря, что еще может бежать в конце тяжелого дня. И все же бежала, боясь, что Александр не дождется.
Он дождался.
Татьяна пыталась отдышаться. Взять себя в руки. Она была наедине с ним впервые с самой пятницы.
Одна в море чужаков.
Ей хотелось сказать: как я счастлива, что ты пришел.
Она совсем забыла о вчерашней клятве.
Куда девались добрые намерения?
Кто-то окликнул ее. Это оказался Илья, подросток лет шестнадцати, работавший рядом с ней.
– Идешь на автобус? – спросил он, глядя на молчавшего Александра.
– Нет, Илюша, увидимся завтра.
– Это еще что такое? – вдруг спросил Александр.
Татьяна недоуменно подняла брови:
– Это? А, Илья! Я с ним работаю.
– Он пристает к тебе?
– Нет конечно.
По правде говоря, Илья действительно не давал ей прохода.
– Теперь я в новом цехе. Мы собираем танки для лужской линии обороны, – гордо объявила она.
Александр кивнул: