Медитации на мысли Василия Розанова. Том 1 - стр. 13
(за корректурой своей статьи о Страхове: место ее – о меланхолии в Европе)
Василий Васильевич Розанов
«Перед Сахарной»
Р. S. На эти мысли Василия Розанова я написал еще одно стихотворение:
Медитация 91
«Как поправить грех грехом – тема революции».
(на извозчике)
«И поправляющий грех горше поправленного».
Василий Васильевич Розанов
«Перед Сахарной»
Медитация 92
«Я – великий методист. Мне нужен метод души, а не ее (ума) убеждения. И этот метод – нежность. Ко мне придут (если когда-нибудь придут) нежные, плачущие, скорбные, измученные. Замученные. Придут блудливые (слабые)…
Только пьяных не нужно… И я скажу им: я всегда и был такой же слабый, как все вы, и даже слабее вас, и блудливый, и похотливый. Но всегда душа моя плакала об этой своей слабости… " Давайте устроим Вечерю Господню…
Вечерю чистую – один день из семи без блуда… И запоем наши песни, песни Слабости Человеческой, песни Скорби Человеческой, песни Недостоинства Человеческого… В которых оплачем все это… И на этот день Господь будет с нами.» А потом 6 дней опять на земле и с девочками.»
Василий Васильевич Розанов
«Перед Сахарной»
Медитация 93
«Каждого человека Бог дарит земле. В каждом человеке Земля (планета) получает себе подарок. Но подарок этот исполнен внутренними письменами. Вот прочесть-то их и уразуметь и составляет обязанность всякого человека.»
Василий Васильевич Розанов
«Перед Сахарной»
Медитация 94
«Первый из людей и ангелов я увидел границу его.
А увидеть грань, границы – значит, увидеть небожественность.
Первый я увидел его небожественность.
И не сошел с ума.
Как я не сошел с ума?
А может быть, я и сошел с ума.»
Василий Васильевич Розанов
«Перед Сахарной»
Р. S. Есть вещи, которые может и не стоит комментировать. Ну, например, почему Василий Розанов почувствовал его небожественность, откуда взялось отрицание Бога как Бога? Не с детства ли, когда он рано стал сиротой, потеряв своих любимых родителей, или, когда церковь в лице ее священнослужителей запретила ему расторжение брака с первой женой, когда он жил уже гражданским браком со второй – и прожил всю жизнь, видя как мучается его «мамочка, друг, путеводная звезда»? А может это было великое и тайное прозрение, едва связанное с его земной жизнью? Одни вопросы, а ответ один, он это просто почувствовал, хотя и верил в него всю свою жизнь, и это глубокое противоречие есть основа всей его творческой жизни.