Майя - стр. 5

«В мире ничего нет сверхъестественного! – внушал он ученице. – Это пустое, бессмысленное слово… Все естественно – но не всем все доступно. Не всем дано знать тайны природы, а там более овладевать ими. Мало видящих и слышащих, но блаженны одаренные духовным оком и слухом, если они не злоупотребляют своими великими дарами».

Вскоре после выздоровления маленькой барышни няня ее вбежала раз к профессору бледная, перепуганная, крича, что подопечная ее пропала.

Ринарди вышел к няне встревоженный. Хоть он и привык ко всевозможным чудесам, случавшимся с его дочерью, но няня была слишком уж взволнована… Оказывалось из слов ее, что они гуляли в роще, Майя рвала цветы, собирала еловые шишки и вдруг скрылась с глаз. Няня звала ее, искала, кричала, расспрашивала всех встречных, но тщетно: Майи нигде не было.

– Да где ж это случилось? И давно ли? Веди меня туда! – потребовал профессор.

– Да на березовой полянке, барин, – отвечала няня. – С час времени будет.

– Однако! Целый час? – встревожился отец. – Пойдем! – И он схватил шляпу.

Но далеко ходить ему не пришлось: не миновали они цветника, как Майя, веселая и румяная, стукнула калиткой сада и побежала им навстречу.

– Девочка моя! Где ты пропадала? – закричал ей обрадованный отец.

– Ах, папа! – бросилась она ему на шею. – Как было весело, как чудесно! Я… – Она вдруг смолкла, взяла отца за руку и потянула в сторону. – Лучше я одному тебе скажу, папочка, а то няня всегда говорит, что я лгу, а лгать, ты знаешь, очень стыдно! – надув губки, сказала Майя. – Послушай!

Она заставила отца нагнуться к себе и прошептала ему на ухо:

– Мы летали!

– Что?!. – изумленно воскликнул Ринарди.

Майя повторила еще более явственным шепотом:

– Мы ле-та-ли!

– Кто?!. Неужели ты и Кассиний?

Девочка громко расхохоталась.

– Что ты, папа, бог с тобой!.. Кассиний такой большой, серьезный, важный! Нет, он только смотрел на нас. Правда, когда надо было мне с Селией подниматься, он немножко прикрыл нас собою, чтоб няня не увидала меня в воздухе и не испугалась… Но только поначалу! Едва мы очутились между ветвями деревьев, няня уж не могла догадаться, что надо поднять голову, а не искать меня в кустах! – смеясь, рассказывала девочка, увлекая отца в кабинет, подальше от чужого слуха.

Там она взгромоздилась, по обыкновению, ему на колена в его прадедовском кресле и с увлечением продолжала рассказывать, как хорошо летать – носиться в воздухе легко и свободно по ветру, рядом с облаками, парить над землей, глядя вниз на деревушки, города и бедных людей, таких черных, маленьких, как муравьи… Ринарди слушал как во сне.

– Дитя мое! – наконец очнулся он. – Уверена ли ты в том, что говоришь? Не уснула ли ты в лесу и не привиделось ли тебе все это?

– Ну вот и ты, папа, не веришь мне! – горестно вскричала Майя. – Ах! Что же мне делать?.. Неужели и тебе нельзя рассказывать?!

– О нет! Нет, дитя мое. Рассказывай мне все, что с тобою случается. Я верю тебе! Прости меня, милая. Ты ведь понимаешь, что трудно привыкнуть…

– Да! Я знаю, что люди – рабы своих духовно неразвитых чувств, – вздохнула Майя.

– Рабы чего? – изумился профессор.

– Своих неразвитых чувств! – повторил ребенок совершенно осознанно. – Так всегда говорит Кассиний.

«Господи! Что выйдет из этой девочки через десять лет?» – с невольным страхом подумал отец.