Майя - стр. 30
– Давайте. Но кто тот чудак – как вы его назвали?
– Гихтель. Известный германский мистик, оккультист; член братства розенкрейцеров, живший в средине семнадцатого века. Извольте послушать, что он писал вам…
– Мне? Помилосердствуйте!
– Софии! Не вам, так вашей тезке, с которой вы многим сходны. Послушайте же. – И профессор прочел:
Божественная Мудрость, во образе небесной девы Софии, явилась мне впервые воплощенной в день Рождества Христова, в 1673 году. Вид ее был величествен и прекрасен. Она сияла белизной своих одежд и осияла меня светом своих божественных знаний.
А вот, позвольте, тут дальше:
София – воплощение премудрости и истины в возрожденном духовном теле. О, сколько в тебе силы, и мощи, и власти в исполнении душ, тобою избранных, светом предвечной правды, блаженством чистейшей, неиссякаемой любви!..
Вот какие чародейки бывают Софии, Софья Павловна. Dérogeriez vous a votre not? [11] Не думаю, чтобы вы опровергали вековечную славу вашего имени.
Орнаева очень мило засмеялась. Только присутствие дочери заставляло ее несколько умерять кокетство с отцом.
Глава XIV
Раз Орнаева попросила Ринарди рассказать ей об увеличителе Велиара.
– Мне кажется, я уже слышала о чем-то подобном, – добавила она.
Профессор с готовностью исполнил ее желание и, докончив объяснения, спросил:
– Вы, вероятно, знаете барона? Встречались с ним?
– О нет! Никогда. Почему вы так решили?
– Он человек известный. Я думал, вы встречались в Париже. Вы сказали, что слышали о его увеличителе?
– Не о его увеличителе, собственно, а о подобном изобретении, о средствах его устроить. Кажется, следует закалить проводники каким-то особым огнем…
Ринарди посмотрел на нее в изумлении.
– Да-да, – продолжала красавица. – Позвольте, я же знала… Вспомнить бы! – Орнаева встала, сосредоточенно устремила в пространство взгляд и, будто читая перед собой невидимые слова, медленно, явственно произнесла: – «Священный, первобытный, бесконечный, вечный, божественный огонь, который есть – оплодотворение, усовершенствование, в коем сила, жизнь, любовь – всё!» Откуда это? Узнаете ли вы слова?
– Слова – не знаю откуда! Но их отвлеченное значение мне ясно, – ответил профессор в восторженном изумлении. – Но откуда вам они известны?
– Откуда? Да, теперь вспомнила: у меня есть целый трактат об этом огне и возможности его добывать.
– У вас?! – вскричал профессор. – Боже мой, но откуда?
– Откуда? От самого графа Калиостро, блаженной памяти! – рассмеялась Орнаева. – Не верите? Вы забываете наших общих предков, милый братец: прадедушку нашего, сен-симониста, чародея, предсказателя – chevalier Constant d’Yzombard [12], казненного во время террора. Забыли?
– Нет, помню. Но как же…
– Как его бумаги попали ко мне? Очень просто: прабабушка d’Yzombard со своею дочерью, которая, как вам известно, была матерью моей матери, а вашей grande tante [13], успела заранее перебраться в Италию и увезла туда все бумаги мужа своего. А в них оказалась целая переписка с его другом, графом Алессандро Калиостро, иначе – сицилийцем Джузеппе Бальсамо.
– И она цела, эта переписка?
– К несчастию, ее и след исчез. Но одну рукопись деда мать моя сохранила и мне передала. И я ей очень благодарна, теперь даже больше, чем когда-либо, поскольку могу вручить документ вам. Это руководство к добыванию того самого таинственного огня, первобытного, божественного, в котором и дух, и материя, и любовь, и всё во всём… Из этой рукописи я и запомнила сказанную фразу.