Майя - стр. 3
Точно то же происходило и с живописью. Майя никогда не училась рисовать, однако никто не мог бы этому верить, глядя на ее мастерские эскизы цветов, видов, необыкновенных растений и еще более необыкновенных созданий. С десяти лет девочка начала испещрять альбомы изображениями идеальных или чудовищных форм, напоминавших образы из мифологии сразу всех стран, верований и сказаний всех народов.
– И откуда у вас берутся такие дикие фантазии? – спросила ее раз вновь поступившая гувернантка.
– Как откуда? – засмеялась Майя. – Да я таких всюду вижу: я ведь списываю с натуры!.. Вот эта прелестная девочка-мотылек с тех пор, как я себя помню, каждый день прилетает ко мне. Мы и сегодня, пока вы заперлись в своей комнате, летали с нею по всему парку, высоко! Выше деревьев и через речку… А вот эту змею с высунутым жалом и козлиными рогами на лбу я видела вчера обвитой вокруг вас. Право!.. Да вы не бойтесь. Они везде живут, эти чудовища и разные уродцы – полузвери, полудухи, полулюди, кто их знает?.. Я и сама иногда не разберу. Но зло они только тем могут сделать, кто их приголубит, кто сам полюбит их и с ними нянчится…
Гувернантка смотрела на Майю в недоумении и ужасе.
– Вы бредите! Или сочиняете сказки? – бормотала она.
– Не брежу и не сочиняю, – спокойно возразила девочка. – Я вам скажу, что такое эти гады и смешные уродцы, которые толпятся между людьми: это наши пороки, наши дурные чувства и желания! Ничто не проходит бесследно в природе: все наши мысли летают вокруг нас, но не каждый видит их, как вижу я, – я знаю!.. Прежде мне казалось, что другие нарочно скрывают это…
– Несчастная девочка! – испуганно прервала ее гувернантка. – Лучше бы вы скрывали свои галлюцинации. Вы больны, вам надо лечиться!
– Нет, я здорова, но все остальные люди ненормальны. Они не сохранили духовного зрения, которое прежде было у всех, а теперь редко кому достается… Я с ним родилась! – вздохнула Майя.
– Боже милостивый! Да откуда вы все это берете? Эти фантазии, эти слова… Кто научил вас всему этому?
– Кассиний! – просто отвечала девочка.
– Кассиний?.. Кто такой Кассиний? – изумилась наставница. – Я не знаю его. Кто он? Учитель?
– Учитель! Великий учитель – не такой, как другие. Но и его никто не увидит, кроме меня, пока он сам того не захочет. Вот он, возле меня… Что? – Майя вдруг подняла голову, будто вслушиваясь, и рассмеялась.
Гувернантка отступила в страхе.
– Да не бойтесь же!.. – вскричала Майя. – Я смеюсь от того, что он сказал мне сейчас… Он увидал, что вы о нем подумали: «Надо его удалить! Сказать отцу ее, чтоб тот его прогнал!» А его нельзя прогнать. Скорее все меня оставят, все уйдут, но не он!
«Да, уж я-то непременно уйду!» – подумала гувернантка и в ту же секунду еще решительнее утвердилась в этом намерении, потому что Майя, не отрываясь от рисования, за которое вновь принялась, опять рассмеялась и сказала:
– Ну и бог с вами! Я знаю, что долго жить возле меня обычные учителя и гувернантки не могут. Кассиний говорит, что они мне и не нужны, что сам он всему меня научит.
И точно, не с руки было наставникам учить такую девочку. Отец ее наконец сам убедился в том и предоставил Майе полную свободу. Вскоре он даже уверился, что не ее надо учить, а у нее учиться многому: необычайные духовные силы и дарования дочери часто указывали Ринарди пути и средства, когда собственных знаний ему недоставало. Если он начинал сбиваться в понимании на том скользком рубеже, где кончается область положительных наук и ученый волей-неволей должен переступить грань, отделяющую мир материальный от тех духовных, высших сфер, где созревают мировые законы природы, – пересечь ее или малодушно отступить и отказаться от предприятия, – тогда Ринарди прибегал к помощи дочери. Ясновидящая или сама определяла ему суть вещей, причем определяла пассивно, с помощью описаний картин, которые «видела», чертежей, значения которых сама не понимала, вычислений, которые опять-таки «списывала», видя их перед собою, а сама иногда и прочесть не умела. Или же просила времени для ответа и приносила его от лица своего «Белого брата», учителя Кассиния, – устно или письменно, смотря по сложности вопроса.