Маврушины сказки: истории, вдохновленные жизнью - стр. 27
Так и получилось.
Много детей вырастила Зинаида, всю жизнь проработала учителем, своих троих – у Танюшки еще два брата народились, Миша и Юра, – выучили, в люди вывели.
Внуков-правнуков помогали воспитать.
И никогда, никогда Николай плохого слова про свою Зинушу не молвил, а она про него.
Никогда словом не обмолвилась Зина о том, что чуть не развалилась молодая на тот момент семья.
Дочерей и снох учила умными и мудрыми быть, говорила, что от женской мудрости многое что зависит. Всю жизнь с благодарностью вспоминала мудрую бабушку мужа своего, Полину Поликарповну.
А если кто усомнится, если кто скажет, что не было любви и страсти у Зинаиды с Николаем, так зря, это все было, только не всем об этом знать надобно.
Умная она была, Зина, умная.
Так про нее и в поселке до сей поры говорят, умная Зина, с уважением.
Старуха
Ее все знали.
Ходила в старом черном зипуне, обмотанная какими-то платками, тряпками.
Следом шли коза и собака, и, куда бы она ни отправилась, они шли всегда за хозяйкой.
Идет она в магазин, или в пекарню, а может в контору или в сельсовет, коза с собакой всегда плетутся следом, такие же старые и ободранные.
Дом ее, тоже старый и покосившийся, стоял немного на отшибе, огород, находившийся под склоном, оканчивался у самого озера, дальше за озером был луг и лесок.
Открывалась такая лубочная картинка, да только дела ей не было до этой красоты, равнодушно взирала она на мир поблекшими белесыми глазами.
У ворот ее всегда ждал кот, серый, мордастый, с отмороженными ушами, большими навыпучку глазами и огрызком хвоста, который тоже то ли отморозил, то ли потерял в пьяной, дурманящей, весенней драке с соседскими котами, когда был молод и полон сил.
Он сидел на лавке и, завидев хозяйку, вставал на задние лапы и высматривал, что она принесла.
На воротах сидел петух, с двумя перьями в некогда шикарном хвосте.
Красное и зеленое – такие перья остались перья у той гордой птицы.
Завидев хозяйку, петух, прочистив горло, пытался петь хриплым голосом, но замолкал на первых нотах.
Пропустив в калитку хозяйку и козла, петух пикировал на спину псу, и так они шли во двор – последним заходил кот.
У нее не было друзей, в гости к ней тоже никто не приходил.
И вот раз в калитку застучали сильные детские кулаки.
– Чего, – спросила она, выглядывая в щель для щеколды, – кого стучите, огольцы?
– Бабушка, мы тимуровцы, пришли вам помогать.
– Не надо мне, ступайте.
– Бабушка, мы будем помогать вам совершенно бесплатно!
– Уходите…
Конечно, весь внешний вид и образ жизни старухи порождали разные слухи, мол, и ведьма, и колдунья, кто-то рассказал, что была она коммунисткой-подпольщицей, кто-то говорил, что была женой красного командира, за смерть которого она мстила белякам до самого конца гражданской – что только не говорили.
Появилась она лет через десять после войны.
Сколько ей было лет, никто не знает. Может, сорок, а может, семьдесят.
Куталась в какие-то платки, даже летом, будто мерзла.
Ей выделили этот дом, тогда еще крепкий. Говорят, что он купцу Ержанову принадлежал, а жила в нем прислуга, ну а после революции отошел дом народу, как и сама усадьба купца Ержанова.
Там сначала клуб, библиотеку и контору сделали, потом школу, а уже в семидесятые годы предложили сделать музей.
Хотели боевой славы, в этих местах шли ожесточенные бои между местными партизанами и белыми командирами, остатками армии Колчака.