Маруся и близнецы - стр. 37
Стараясь вести себя как можно естественнее, Маруся выпуталась из гамака, дрожащими руками подняла бутылку и отпила глоток теплого лимонада, слишком сладкий вкус которого только разжег жажду, и дождалась, когда близнецы подойдут к ней.
Невольно облизала губы, все еще чувствуя на них сахарную корку — и взгляд Никиты прожег их искрами, запекшимися в уголках.
Подошедший сзади Макар замер и шумно втянул носом воздух.
Они оба были обгоревшие на солнце, потные, пахнущие костром и речной тиной. Совершенно дикие и немного первобытные. Будто вернувшиеся из другого мира.
Ей показалось, что Никита тоже странно на нее покосился, и его ноздри затрепетали. Неужели среди этого запаха гари и тины он умудрился учуять слабый пряный аромат от ее пальцев?
Изо всех сил стараясь выглядеть естественно, Маруся вела себя так странно, что близнецы, даже если бы не заподозрили ничего раньше, наверняка догадались бы сейчас.
Она громко спросила:
— Как водичка? Рыба клюет? А грибы клюют?
И зачем-то засмеялась в голос, комкая край рубашки во вспотевшей ладони.
Подставляясь, делая себя добровольной мишенью для братских шуточек.
Но они молчали.
Потому что в этот момент медленно, но неуклонно осознавали, что целый день, заполненный физической работой, обжигающим солнцем и речным ветром, никак, вообще никак не помог справиться с лишними мыслями о Марусе.
Только что они еле тащились по тропинке, слишком усталые, даже для того, чтобы ругаться по поводу утопленного по дороге телефона Никиты, а теперь сестра стояла рядом, от нее шарашило гормонами, феромонами и колдовством — и все. Все прошло, смылось диким селем из тестостерона, захлестнувшим их.
Напряженные тела рвались в бой, фантазия взрывалась от миллиона самых непристойных картинок и хотелось рычать на собственного брата-соперника.
— Пойдем-ка мы в душ… — озвучил общую их мысль Макар. — Холодный.
— Вместе? — глупо пошутила Маруся.
«С тобой», — подумали оба одновременно, но промолчали.
Ужин, состоявший из жареных грибов с картошкой, был коротким и скомканным. Маруся не могла проглотить ни кусочка под их хищными взглядами, и целая сквородка еды досталась двум растущим организмам.
Допив чай, она сбежала на улицу, где дошла до гамака, подняла книжку из травы и немного постояла, вдыхая запах разогретых солнцем трав. Ее шарашило эмоциями, которые она даже назвать не могла, не то, чтобы понять, что они означают. Словно подростковый возраст, прошедший у Маруси спокойно, без особых выкрутасов, вдруг решил вернуться и добрать своего.
Проходя к своей двери мимо освещенного окна кухни, она на секунду остановилась, чтобы посмотреть, как Макар моет посуду, а сидящий на столе Никита что-то эмоционально ему рассказывает, размахиая руками. Он уже начал поворачиваться, почувствовав ее взгляд, но Маруся побыстрее проскочила к себе и легла спать, вновь проверив засовы на дверях.
Чтобы проснуться от того, как близнецы выбираются из окна, вновь отправляясь на свои ночные гулянки.
Сегодня они были слишком усталыми, чтобы купаться в озере и решили ограничиться только сбором ромашек для Маруси.
Почему ночью?
Потому же, почему сбегали не через дверь.
— Тебе не кажется, что мы творим какую-то херь? — спросил Макар, глядя, как Никита, сидя на корточках, рвет ромашки на залитом светом луны лугу.