Манифест свободы. Почему свободные рынки – нравственны, а Большое Правительство – нет - стр. 6
Возникают вопросы и о подлинном наследии Франклина Делано Рузвельта. Экономисты и историки, в том числе Эмити Слаес, Бартон Фолсом, Джон Кокрейн и Роберт Хиггс, убедительно показали, что безустанное государственное вмешательство на самом деле привело к затягиванию Великой депрессии. Налоги, необходимые для финансирования кейнсианских расходов администрации Ф. Д. Рузвельта и его программ создания рабочих мест, высасывали из экономики капитал. Установленные Ф. Д. Рузвельтом контроль над ценами и квотирование производства также создали неопределенность, которая удерживала предпринимателей от найма работников. Все это отложило восстановление экономики до времени, последовавшего после Второй мировой войны.
К тому же о текущих событиях люди информированы лучше, чем когда-либо прежде, и могут яснее понимать моральную риторику Большого Правительства. До конца 1970-х годов существовали лишь три крупные сети вещания. Радио было носителем местной информации. Сегодня существуют бесчисленные источники получения информации, такие как кабельные сети, радиостанции, вещающие на всю страну. И, конечно же, интернет. Все эти СМИ предоставляют форум для нетрадиционных мнений, в том числе и для мнений, отражающих новую высокую оценку нравственных устоев свободного предпринимательства и свободных рынков.
Цель данной книги – озвучить подобные мнения. Интересам гуманного и сострадательного общества лучше всего служит экономическая свобода. На протяжении всей истории свободные рынки демократического капитализма сделали для повышения уровня жизни и процветания, улучшения жизни больше, чем любая другая система. Именно свободные рынки демократического капитализма приводят к тому, что мыслители называют «расцветом человека».
Свободные рынки позволяют направлять созидательную энергию людей на удовлетворение желаний и потребностей других людей, на улучшение жизни, на превращение скудости в изобилие. Раскрепостив небывалую креативность, генерировав богатства и повысив уровень жизни, открытые рынки помогли не только бедным. Способствовав утверждению идеалов доверия и сотрудничества, щедрости и демократии, экономическая свобода стала более мощной силой, обеспечивающей права человека, самоопределение и нравственность, чем любая правительственная бюрократия.
В ходе любой дискуссии о нравственности капитализма свободного рынка возникает вопрос: если рынки нравственны, откуда берутся люди, подобные Бернарду Мэдоффу (здесь читатель может по своему усмотрению вставить имя любого другого известного хитреца)? Никто не сомневается, что государство необходимо для защиты прав граждан и гарантирования господства закона. Но явно гипертрофированное и политизированное государство заканчивает тем, что подрывает нравственные устои общества. Вместо того чтобы наделять людей властью, программы Большого Правительства, начиная с социальных субсидий и заканчивая материальной помощью, которую государство оказывает корпорациям, способствуют усилению зависимости и разрушению личной ответственности, подталкивают частных предпринимателей и компании к принятию плохих решений. Обременительные правила и чрезмерное налогообложение удерживают людей от создания и развития предприятий. Такие правила и налоги сдерживают экономическую активность и создание богатств, препятствуют прогрессу индивидуумов и общества. Назойливые правила, стремящиеся регулировать все, от страхования до запретов на трансгенные жиры, ограничивают предпринимательство, свободу индивидуального выбора и поощряют злоупотребления властью.