Манифест свободы. Почему свободные рынки – нравственны, а Большое Правительство – нет - стр. 8
Эта вера в нравственное превосходство государства остается глубоко встроенной в ДНК американцев. Риторика стейтизма – или, как сказали бы некоторые, путь вины, – отлично принуждает людей к обороне. Тех же, кто выступает в защиту свободных рынков и решений, помогающих свободному предпринимательству, называют бессердечными и безразличными к судьбам других. Защитники Большого Правительства обычно изображают решение о поддержке или противодействии Большому Правительству как выбор между эгоизмом и милосердием. Вы хотите сказать, что возражаете против того, чтобы люди могли получать услуги здравоохранения?
Если людей, публично выступающих в защиту рыночных мер в СМИ, часто превращают в демонов – трудно отстаивать благоприятствующие рынку меры. Как язвительно заметил ведущий постоянной колонки в газете Wall Street Journal Уильям Макгарн, люди, верующие в Большое Правительство, могут делать вид, будто «на практике не видят никакой разницы между теми, кто выступает против повышения налогов, и теми, кто готов отрубать кончики пальцев женщинам, которые ходят с полированными ногтями»[15].
Сторонники свободного предпринимательства обычно слышат примерно такие вопросы: «Может ли быть моральной потеря людьми их пенсионных денег при обрушении финансовых рынков? А что вы скажете по поводу алчности Уолл-стрит и сверхвысоких вознаграждений руководителей корпораций? А почему усиливается неравенство доходов?» Подобные вопросы обычно спровоцированы ослаблением корпораций, удручающими данными о состоянии рынка труда, скандалами или кризисами вроде тех, что разыгрались в здравоохранении. Такие события обычно освещают СМИ, враждебные рынкам.
В СМИ был настоящий праздник, когда инвестиционный банкир Грег Смит опубликовал в газете New York Times очерк «Почему я покидаю Goldman Sachs». Смит обвинил своего бывшего работодателя в ненасытном стремлении к прибыли и навязывании клиентам инвестиционных продуктов, которые не соответствовали их потребностям[16].
В последовавшем за этим потоке публикаций никто не задавался вопросом, что же все-таки заставило Смита внезапно уйти из Goldman Sachs после 12 лет работы в этой компании и согласны ли клиенты Goldman Sachs с оценкой Смита. В конце концов если дела обстояли так скверно, как утверждал Смит, то почему не было массового исхода клиентов из этой компании, а ведь ими являются ряд крупнейших в мире корпораций и институциональных инвесторов?
Питер Коэн заметил на сайте Forbes.com: «Вопрос в том, почему у Goldman Sachs вообще есть клиенты?» И предположил, что одной из возможных причин является то, что «выгоды сотрудничества с этой компанией превосходят расходы, сопряженные с таким сотрудничеством»[17].
К сожалению, внимание сосредоточивают преимущественно на алчности, что характеризует современное состояние СМИ, которые набрасываются на горячие темы, если происшествие или статистические данные текущего момента, предположительно иллюстрирующие тезис об алчности, привлекают внимание большинства людей. Неудобные детали, вроде реальной ситуации, всегда дают мелким шрифтом. Возложение ответственности за отчуждение заложенной недвижимости, выплата задолженности за которую вызывала более чем обоснованные сомнения (или за высокую стоимость медицинского страхования или бензина и т. д.), на хищные компании намного более понятно, чем объяснение, что же на самом деле происходит, когда неудачные или неверные правительственные решения искажают функционирование рынка.