Маньчжурская принцесса - стр. 31
– Международной компанией спальных вагонов все предусмотрено для удобства пассажиров. Мы умеем готовить чай различными способами… Я позабочусь об этом, а в котором часу вы хотели бы поужинать в ресторане?
– А так ли необходимо туда идти? Я, конечно, проголодалась, но разве нельзя сделать так, чтобы меня обслужили прямо здесь? Я никогда еще не ужинала в общественном месте без моего мужа. Я боюсь показаться… слишком зажатой.
– Я все устрою без проблем. Пойду распоряжусь, чтобы занялись вашим чаем и принесли вам меню…
– Спасибо… большое спасибо!
К своему немалому удивлению, Орхидея через некоторое время увидела официанта в ливрее с серебряным подносом, на котором стояли кипяток, чашка и заварной чайник, сделанный, по всей видимости, где-то в районе Кантона. Еще на подносе лежал пакетик великолепного цинг-ча – зеленого чая, который собирают до начала сезона дождей в долине Голубой Реки, а затем высушивают на солнце. Есть, кстати, еще замечательный хонг-ча, или красный чай, называемый европейцами черным или чаем «сушонг». Его высушивают в искусственных условиях, но он распространяет вокруг себя не менее приятный запах.
Мысленно благодаря своего старого товарища по осаде, молодая женщина выпила несколько чашечек своего любимого напитка. Она даже не заметила, как поезд тронулся и начал свой длинный путь в направлении Страны солнца.
После того как все пассажиры были окончательно определены по своим «ячейкам», Пьер Бо не смог удержаться и лично принес меню вагона-ресторана той, кого он с первой встречи называл «моя нефритово-жемчужная принцесса»… даже не подозревая, что речь и в самом деле шла о Ее Высочестве.
Впрочем, надо признать, что на ней не было знаков принадлежности к высшей касте, когда он впервые увидел ее в слишком длинной куртке и синих панталонах. Она набирала воду из колодца, и чистота ее лица, изысканная изящность кожи и рук, красота серьезного взгляда темных глаз заставили его сердце забиться сильнее. А ее имя – Орхидея – просто сразило его, ведь этот цветок был так красив и это имя так шло ей!..
Однако он быстро понял, что шансов на взаимность у него нет: Орхидея никого вокруг не видела и боготворила одного лишь Эдуара Бланшара. Это читалось в ее взгляде, в невольной улыбке, заставлявшей ее лицо расцветать, как цветок, при его появлении…
Пьер спрятал свои чувства глубоко-глубоко в сердце, не позволяя черной зависти омрачить их. Он любил для себя самого, ради самого счастья любить.
И как он радовался, когда она спасла жизнь Александре Форбс и тем самым доказала свою привязанность к людям с Запада, а потом он мужественно заставил себя присутствовать на церемонии бракосочетания, проведенной монсеньором Фавье. Прекрасно понимая, что от такой «болезни» ему никогда не вылечиться, он дал себе слово держаться подальше от Бланшаров, а посему не принял ни одного их приглашения, избегал любых попыток сближения и очень сожалел, что не может смениться, когда однажды увидел их имена в списке пассажиров своего вагона. Это случилось с ним впервые и было отравлено горечью неравенства: они теперь были далеки от трагических пекинских событий и от повседневного героизма, который сближал человеческие судьбы и стирал грани между различными социальными слоями. Ему так хотелось предстать перед молодой женщиной эдаким разлюбезным богатым и элегантным пассажиром, а не скромным железнодорожным служащим!..