Мама. Леля. Грибное лето - стр. 20
– Извиняюсь!
Светлана сказала:
– Вы толкнули нарочно, я видела.
– Вам показалось. И все равно, я же извинился. Могу еще раз. – Он опять приложил руку к сердцу.
– Брось, Леонид, – серьезно сказал Вадим, – мы все тебя хорошо знаем.
Кто-то из малышей спросил тонким голоском:
– Вы его поведете к директору?
– Нет. Я думаю, на вашем катке вы сами сумеете поддерживать порядок – пионеры и комсомольцы.
Она отошла. Все тот же тоненький голосок визгливо и радостно повторил: «Ригалета!»
Засмеялись и другие ребята.
Светлана злорадно подумала, что кличка прилипла, присохла к Леониду Новикову, что не расстаться ему с ней до окончания школы, до последнего выпускного вечера, а может быть, и дальше, в институт с ней пойдет.
Но разве может учитель награждать прозвищами своих учеников? Ведь это же непедагогично!
И еще: опять оказалась права Ирина Петровна своей неправой правотой: разумеется, будет хулиганство на катке, она совершенно верно предсказала!
Светлана поднялась на снежный бугор, отсюда весь каток был хорошо виден. И только сейчас поняла, с каким нетерпением искала в шумной стае ребят…
«Где же мой главный чемпион? Утром совсем неплохо ответил по русскому и по арифметике. То-то небось счастлив теперь! Где же он?»
Светлана повернулась и пошла к школе – переобуться и надеть коньки – и вдруг лицом к лицу встретилась с Володей Шибаевым. Он стоял один, с обычным своим угнетенным видом, и смотрел в сторону катка.
– Ты что же не катаешься, Володя? Чемпион наш главный!
Он ответил:
– У меня нет коньков.
И отошел, тяжело ступая по снегу большими новыми валенками.
– Как же так? Володя, постой!
Но Володя уже скрылся за углом школы. Светлану догнал Толя Якушев. Последнее время Светлана с этим мальчиком была как бы в заговоре, целью которого являлось Володино благополучие.
– Вы Володю ищете?
– Да. Толя, как это случилось, что у него нет коньков? Ведь ты же сам рассказывал, как в прошлом году… Да и он говорил все время, что будет кататься.
Случилось очень просто: Володя вырос, и оказалось, что старые башмаки с коньками ему уже не годятся.
– Нога-то у него вон какая! Тридцать девятого размера! – сочувственно и горестно говорил Толя.
– Может, купят ему?
– Нет, не купят. Отец сказал, что не купит. А раз уж сказал…
– Толя, может, у кого-нибудь из ребят есть лишние? Или обменяться?
– У наших-то? Да у него нога как две мои! Ни у кого в классе такой нет!
Светлана задумалась.
– Знаешь что? Я спрошу у старших ребят, у Вадима спрошу, Андрюшиного брата.
– Спросите! – обрадовался Толя. – Но ведь это с ботинками нужно.
– Ну разумеется!
Вадим отнесся к Светланиным словам с полным сочувствием.
– Я спрошу у ребят. Только знаете, вряд ли у кого старые остались. Такое увлечение с этим катком… Или пораздавали, или продали. – Он виновато посмотрел на свои ноги: – У меня-то сорок первый.
А Светлана взглянула на свои маленькие ботинки тридцать четвертого размера с приклепанными к ним коньками. Идти в школу и переобуваться ей уже не хотелось. Она вернулась домой.
VII
Костя был дома. И не один: в передней висело две шинели. За дверью послышались раскаты громкого смеха. Это Саша Бобров, никто другой не может смеяться и говорить так громко. Не хотелось бы гостей в этот вечер. Именно Сашу в особенности не хотелось. Засидится до ночи, нашумит, накурит… Подавив в себе это неприязненное чувство, Светлана вошла в комнату.