Маленький лорд Фаунтлерой - стр. 19

Буквально через полчаса Дик стал хозяином своего дела, владельцем нескольких новых щеток и самой удивительной вывески. Ему было так же трудно поверить в свое счастье, как и торговке яблоками: он чувствовал себя так, будто в любую минуту может очнуться ото сна. Казалось, он едва понимал, что с ним происходит, но тут Седрик, собираясь уходить, протянул ему руку на прощание.

– Итак, прощайте, – сказал он, в его голосе слышалась легкая дрожь, хотя он и старался говорить твердо. – Я надеюсь, что ваше дело будет успешным!.. Я должен уехать и покинуть вас, но, может быть, вернусь, когда буду графом… И мне очень хочется, чтобы вы писали мне, потому что мы всегда были хорошими друзьями. Вот адрес, куда надо посылать письма, – и он протянул Дику клочок бумаги. – А мое имя теперь уже не Седрик Эррол, а лорд Фаунтлерой. И… и… прощайте, Дик…

Дик заморгал глазами, и его ресницы сделались влажными. Он был необразованным чистильщиком обуви, ему было трудно высказать то, что он чувствовал. Он и не пытался ничего говорить, а только моргал глазами и глотал неожиданно подступивший к горлу комок.

– Жаль, что вы уезжаете от нас, – наконец произнес он хриплым голосом, затем посмотрел на мистера Хэвишема и, дотронувшись до своей шляпы, сказал: – Благодарю вас, сэр, за то, что вы привели его сюда, и за то, что вы сделали… Он… он такой забавный малютка, такой удивительный человечек…

Седрик с адвокатом ушли, а чистильщик все смотрел им вслед грустным, ласковым взглядом, и в его глазах все еще стоял туман, и комок все так же сдавливал горло при виде маленькой фигурки, бодро шагавшей рядом со своим высоким провожатым.

До самого отъезда юный лорд все свободное время проводил в лавке мистера Хоббса.

Бакалейщик погрузился в уныние, он буквально пал духом.

Когда мальчик принес ему прощальный подарок в виде золотых часов с цепочкой, мистер Хоббс не сумел надлежащим образом выразить свою признательность. Он положил футляр на свои могучие колени и несколько раз громко высморкался.

– Там, внутри футляра, написаны слова, – сказал Седрик. – Я сам объяснил тому человеку, что он должен написать: «От старинного друга, лорда Фаунтлероя, мистеру Хоббсу. Взглянув на часы, вспомните меня». Я не хочу, чтобы вы меня забыли!

Мистер Хоббс опять громко высморкался.

– Я не забуду тебя, – сказал он слегка охрипшим голосом, таким же, как говорил, прощаясь, Дик. – И ты не забудь меня, когда попадешь к английским аристократам…

– С кем бы я ни был, я не забуду вас! – заверил своего друга маленький лорд. – Я провел с вами самые счастливые часы моей жизни, или, по крайней мере, несколько самых счастливых часов. Надеюсь, что вы когда-нибудь приедете ко мне. Я уверен, что мой дедушка будет очень рад вас видеть. Он обязательно пригласит вас, когда я расскажу ему о нашей дружбе. Это ведь ничего, что он граф? Я хочу сказать, вы ведь не откажетесь приехать только потому, что он аристократ?

– Я приеду, чтобы повидать тебя, – милостиво кивнул бакалейщик.

Было решено, что если мистер Хоббс получит настоятельное приглашение от графа приехать на несколько месяцев в замок Доринкорт, то он забудет свои республиканские предрассудки, уложит чемодан и отправится в путь.

Наконец все было готово к отъезду. Наступил день, когда сундуки увезли на пароход, а перед домом остановился экипаж. И тут мальчиком овладело странное, непривычное чувство грусти. Миссис Эррол на некоторое время заперлась в своей комнате, а когда она спустилась вниз, глаза ее казались очень большими и влажными, а нежные губы слегка дрожали.