Маэстро и другие - стр. 11

Он собрался спросить Нуволари, видел ли тот «Великую магию», но сдержался. «Если ответит – нет, придётся уволить к чёртовой матери!» – подумал он.

– Ты видел «Великую магию»?

– Простите? – спросил Нуволари.

– Я спросил, не снизошёл ли ты до того, чтобы пойти и посмотреть «Великую магию»?

– Снизошёл, – ответил Нуволари, не отрыва взгляда от дороги.

– Ну и… – спросил Маэстро после нескольких секунд бесполезного ожидания. – Что в результате? Умирал от тоски или смеялся?

– Мне понравилось, – сказал Нуволари. – А моя жена так была потрясена до слез.

– То есть ей не было смешно?

– Ещё как! Она всегда плачет, когда ей смешно.

– Согласен, финал и, правда, смешной. Но первый акт не очень-то весёлый, а? Или нет?

– Почему? Тоже весёлый!

– А второй?

– И второй тоже.

– В таком случае, черт побери, если два акта заставляют смеяться, и лишь третий – слегка всплакнуть, в целом этот спектакль очень весёлый! Или нет?

– Весёлый… но женщины… вы же знаете, какие они, – сказал Нуволари, понятия не имея, что сказать ещё и не рискуя ляпнуть что-то невпопад.

«Киберон» – известил о приближении к цели дорожный знак. Ещё несколько километров – и огромный синий лимузин, подарок Фиата Театру, окажется у въезда в обширный парк клиники Луизона Бобе.

Маэстро начал мысленно настраиваться на предстоящее. Неделя отдыха и курс очистки организма от токсинов с помощью специально подобранных водорослей приведут его в форму к началу нового театрального сезона, и он будет полон сил для возобновления напряжённых репетиций новых фрагментов «Фауста».

Этим вечером, сразу же после визита врача, он поужинает в роскошном павильоне на дамбе, над морем, за столиком, навсегда закреплённым за ним. На столике хрусталь, серебро. Издалека будет доноситься шум моря и будут мерцать огни разбросанных вдоль берега многочисленных деревушек, знаменитых своими устрицами и рыбой, где Нуволари сможет обжираться как свинья, с типичным пролетарским безразличием к деликатесам, за счёт театра и, следовательно, налогоплательщиков.

Что до него, то ему из монастыря доставят протёртый до абсолютной прозрачности potage de légumes7и – основной элемент диеты – нечто вроде зеленоватой, волокнистой, влажной, холодной, желеобразной поленты с запахом подопревшего мускуса и разложившейся медузы. Её ему предстоит поглощать в течение всей ночи и следующего утра, пока не подоспеет новое обеденное меню.

А в этот самый момент, за тысячу пятьсот километров от Киберона, в миланской остерии «Пулиро ди Лакьярелл» пышущие здоровьем технические сотрудники Театра праздновали создание Группы драматического искусства «Пикколи дель Пикколо»8. Фирменные закуски, три первых блюда, тележка ассорти вареностей-копченостей, перец, запечённый с луком и помидорами, жареная картошка, овощной салат, тирамису и свежие фрукты. Любезно званная Старая Синьора Нинки холодно отвергла приглашение, однако послала туда в качестве представителя дирекции свою правую руку – Сюзанну Понкья, поручив ей внимательно слушать все, что можно будет позже передать Маэстро.

– Сюзанна?.. Перезвони мне!

Маэстро положил трубку и стал ждать звонка из Милана. Небольшая банальная уловка из соображений экономии, которой теперь он мог бы позволить себе не заморачиваться, но которой продолжал пользоваться скорее по инерции, чем из скупости.