Мадам Пикассо - стр. 34
– Да, в самом деле, – Фернанда безучастно кивнула, постукивая пальцем по своему бокалу.
Выражение лица Мистангет внезапно стало более сдержанным, и Ева увидела, как женщины обменялись взглядами. Видимо, Мистангет хотела что-то сказать, но тут подошел официант, чтобы налить вино. Фернанда откинулась на спинку стула.
– Приятно познакомиться с находчивым человеком, – обратилась она к Еве. – Я уважаю это качество в женщинах. Оно, безусловно, необходимо, если хочешь чего-то добиться в этом ненасытном городе.
– Merci[13], – только и смогла пробормотать Ева. Происходящее все еще не укладывалось у нее в голове. Значит, он женат? Она почувствовала себя полной дурой. Почему она даже не заподозрила этого? Почему не догадалась? Такая мысль даже не пришла ей в голову. И, разумеется, жена великого художника должна выглядеть именно так: высокая, элегантная, уверенная в себе.
Ева внезапно возненавидела эту женщину. Но еще больше она возненавидела саму себя. Ей хотелось расплакаться и выбежать из кафе, но тогда все будет раскрыто, включая ее глупость. Пикассо воспользовался ею в большей степени, чем она могла вообразить. Красавец или нет, но Пабло Пикассо был негодяем. Ева одним глотком наполовину осушила бокал.
– Значит, вы уже давно женаты? – с неожиданным любопытством поинтересовалась она.
Мистангет и жена Пикассо снова обменялись взглядами.
– Официально мы не женаты, мадемуазель Умбер. Тем не менее я достаточно долго прожила с ним и разделила столько лишений и неудач, что имею право называться его женой.
Ева покосилась на Сильветту, которая казалась совершенно зачарованной этим объяснением.
– Женщины имеют право кое-что требовать от мужчин. Иначе мы вообще ничего не получим.
– В конце концов, рано или поздно мы все обретем свободу, – согласилась Мистангет. – Суфражистское движение набирает силу. Важно напоминать нашим мужчинам, что у них нет пути для отступления. Это веяние будущего.
Фернанда изящно пригубила вино.
– Вообще-то Пабло, то есть мсье Пикассо, имеет довольно традиционные убеждения. Как известно, он испанец и чтит обычаи, несмотря на свой темперамент. Из-за этого мы иногда ссоримся.
– Но зато он новатор в своей манере живописи, – заметила Мистангет. – В искусстве он не слишком заботится о традициях.
Вспомнив эскиз с улыбающимся сатиром, Ева подумала о том, как это верно. Пикассо был скотиной. Он обманул ее, а потом использовал. Теперь ей в первую очередь следует помнить об этом.
– Расскажите мне о себе, – предложила Фернанда. – Откуда вы родом?
Ева начала свой рассказ и одновременно рассматривала собеседницу: матовая кожа, практически лишенная изъянов, густые темно-рыжие волосы, экзотические миндалевидные глаза, низкий чувственный голос… Эта женщина производила магическое впечатление. Было легко понять, почему Пикассо увлекся ею.
Да и какой бы мужчина устоял перед такой красавицей?
Внешность Фернанды и внешность Евы представляли собой разительный контраст: Ева с ее маленькой стройной фигурой, тонкими чертами лица, большими голубыми глазами и каштановыми волосами, ровно зачесанными на обе стороны, неожиданно почувствовала себя подростком по сравнению с этой ослепительной обольстительницей.
– Я выросла в Венсенне, – наконец ответила она с идеально отточенным столичным выговором. Никто не должен был заподозрить скромное польское происхождение ее матери.