Люди без галочек - стр. 12
– Ладно, давай.
– Я так и знал, что это вы.
– Ручка есть?
– Блин, нет.
– Пришел за автографом без ручки, ну ты даешь.
– Я до магазина сейчас сбегаю.
– Да, погоди ты. Зоя Львовна, – заорал я в адрес палеолита на лавке, – у вас ручки не найдется? – В ответ тишина. – Видал, какой социум? Делают вид, что не слышат. Шурши к ним, у них сто процентов есть ручка, они сканвордами борются с деменцией.
– Это я мигом.
– Будь ласковее.
– Как уж получится…
Бабки посла не оценили, окрестив его прохиндеем, проходимцем и еще кем-то. Не все расслышал. Вернулся он в расстроенных чувствах.
– Может, до магазина сходим? – вздыхая, выдал расстроенный паренек.
– Зачем?
– За ручкой.
– Не охота.
– Ну, я сгоняю, вы подождете?
– Ты барышня писанная, чтоб я тебя ждал? Вот если б ты пивка вцепил, другое дело. Знаешь, как душа требует чего-то холодненького и пенного?
– Я понял, я мигом.
– И рыбки еще какой-нибудь, – крикнул я ему вслед.
Закурил еще. Как же удивительна все-таки жизнь. Минут через десять объявился обморок с ручкой и двумя полторашками разливного. Не того, что я люблю, а мог бы и спросить, но какой там. Коль если человек алкаш, то пьет он все, что бродит разум? А вот и нет! Эстетика потребления заставляет выбирать. С учетом финансового обеспечения мероприятия, конечно. Принес он бормотуху какую-то, вы только посмотрите! Придется страдать от мук вливания нелюбимого. Это как спариваться со страшной женщиной. Ей надо. Тебе надо. Здоровья для, так сказать. Вот вы и изображаете жгучую страсть, а в мыслях лишь скорейший финал и разбег.
– А рыбку чего не взял? – взявшись за новенькую ручку, возмутился я.
– А надо было?
– Я ж говорил.
– Простите, не услышал.
– Не услышал он.
Роспись дешевой шариковой ручки предала форзацу книги авторского изящества под звуки шипения открывающейся бутылки и горгулий с лавочки.
Зоя Львовна не выдержала наглости распития на детской площадке, даже учитывая ее забвение, пошла в атаку. От скандальных эпитетов пиво встало в горле еще сильнее, отчего пришлось совершить тактическое отступление в район гаражного кооператива.
– Виталий, я восхищен вашим творчеством, – начал издалека добытчик.
– Так, давай-ка «на ты», я ж не барин какой.
– Хорошо.
– Ну и…
– А можно я стану твоим учеником?
– Чего-о-о-о? – смех было не удержать минут десять, аж до слез.
– Меня Сеней звать, если что. И я серьезно хочу стать мастером социальной прозы.
– Меня ты выбрал? Серьезно? Ну, вот прям серьезно? Социальной прозы?
– Ну да, – без доли сомнения рапортовал Сеня.
– И ты пришел ко мне? К никому не известному писаке?
– Ну да.
– Чтоб учиться?
– Ну да.
– Умеет удивлять жизнь. Ты посмотри, какой из меня учитель?
– Мне нравится, что ты делаешь. Мастерство налицо.
– Какое мастерство?
– О, Виталя, – нарисовался Аркадьич, местный водила, живущий полной жизнью в яме под своим корытом и злоупотребляющий продуктами винодельческого хобби из фруктов, дарованных землей где-то под Луховицами, – здорово! Похмеляемся?
– А то!
– Аркадьич! – тот протянул руку моему компаньону.
– А вы правда тот самый Аркадьич? – восхитился паренек.
– Чего?
– Из рассказов и повестей великого Штольмана.
– Великого Штольмана? Виталя, это он о тебе что ль? – расхохотался властелин гаражной ямы, я молча кивнул, – Кто это вообще?
– Преданный поклонник моего творчества.