Люди без галочек - стр. 11
– Кошку заберешь, прибью!
– Она с тобой с голоду помрет.
– Не помрет! Ей Тосканец карасиков таскает.
– Так она чья кошка? Твоя или Тосканца?
– Мусь, ты же моя, да? – Кот начал целовать свою любимицу.
Фоном шли активно сборы. Куртки пошли в ход. Шуба. Истеричное облачение в одежды на выход. Вызов такси.
– Еще приедешь?
– Может и приеду! Тебе какое дело?
– Ключи в ящик почтовый кинь!
– Обязательно.
– Нажила барахла, за раз не утащить.
– Да пошел ты!
– Про ключи не забудь!
– И все?
– А что еще?
– Ничего.
– Не порть мне настроение, у друга так-то день рождения, – крикнул ей вслед Кот. Дверь захлопнулась. – «И заблудившись в темной чаще, ты выход обретешь! Руби под корень преграждающие древа до света, чтоб проложить путь». Где ж я это слышал? Интересно, а без подарка на день рождения прилично приходить? О-о-о, скажу, что жена меня бросила, потому и нет золотишка. А вот и путь из темной чащи! – Кот накинул шорты и футболку, прыгнул в тапки, и присвистывая, отправился на мероприятие, – Мусь, я скоро вернусь, ты не скучай! И с этой не ходи!
На улице светило солнце, и ожил желудок при попадании холодненького пенного в него. И ничего уже ему не могло испортить настроение. Ни ключи в почтовом ящике. Ни одиночество. Вперед к светлому будущему! Ну или темному нефильтрованному!
Ученик
Ничего не предвещало беды, ну кроме палеолитных бабок, полирующих свои пятые точки на лавочке у подъезда, что окатили меня порцией социального осуждения. Ни за что. Просто так. Сегодня не было настроения стропаться с ними, ибо весеннее солнце радовало глаз. Знаете, когда птички поют еще и в душе.
Я упал на лавочку на детской площадке и закурил. Так, стоп! Что за осуждения? Поясню. Здесь ребятишек не было уже лет двадцать, ибо торчащая из ржавых каруселей арматура привлекала бы меня в бурной молодости. Современные детишки с их новыми площадками зажрались настолько, что им уже и сие неинтересно. Они просто втыкают в мобилы, когда вокруг игровой рай. Ох, уж это поколение альфа. Что будет, когда они вырастут? Надеюсь, я не доживу до сего момента.
Сижу, никого не трогаю, гоняю безмятежные мысли, а тут объявляется предо мной обморок. Честное слово, приведение. Длинный, как палка. Бледный. С кругами под глазами. Прям как я после запоя.
– Здравствуйте, а вы – Виталий Штольман?
– Кто?
– Виталий Штольман.
– Нет.
– Ну вы же…
– Чего я же?
– Штольман.
– А чего тебе от него надо? Опять денег задолжал кому? Если да, то я его сто лет не видел, мигрировал, наверно, в Сенегал или, быть может, в Намибию.
– Какие деньги? Я – ваш фанат.
– Я курю сижу. Не думаю, что это повод для восхищения.
– Ну признайтесь, вы же – Виталий Александрович?
– С годами слово «отьебитесь!» – стало главным лозунгом моей жизни.
– Я так и знал, что вы себя так поведете, но был готов к этому.
– Театр дураков. Ты, как налоговая, ей богу.
– Подпишите книгу, пожалуйста, – обморок протянул мое потрепанное жизнью творение, чем растопил сердце.
Знаете ли, жизнь у книги коротка. Сначала она вся блестит, страницы пахнут, шелестят приятно, затем от хождения пальцев по бумаге магия пропадает. И пошло-поехало. Собирание пыли на полке. Желтеющие страницы. Книжные вши. И все такое. Но все равно приятно, что читают. Не платят, правда, да и черт с ним, главное, что слова мои доходят до нужного адресата.