Любовница Черного Дракона - стр. 30
Поднявшись, он подошёл почти вплотную к гному. Несмотря на то что Рудольф едва доставал до груди Дрейка, он выглядел воинственно. Настолько, что Нарцисса невольно засомневалась, что Натаниэль выйдет из схватки победителем.
Пальцы стиснули стакан до боли в костяшках, когда Рудольф задрал голову и с вызовом произнёс:
— А ты решил меня манерам поучить? — и вдруг с радостным гиканьем обнял Натаниэля. — Хвала священным предкам! Я уже и не надеялся увидеть твою драконью морду!
— Я тоже искренне рад тебе, Коротыш, — Дрейк дружески похлопал по спине
— Сукин ты сын, малыш Тили! — гном с чувством ударил кулаком в бок Натаниэля. — Год, как вернулся, и даже не навестил старого друга! А между тем я дважды приезжал, но не застал тебя дома.
— Я был занят.
— Наслышан я о твоей занятости! Небось, Сен-Пол со своими дружками? Помяни моё слово, этот чёртов Валентайн паршиво кончит, — Рудольф погрозил пальцем.
Пристально разглядывать людей не совсем вежливо. Таращиться во все глаза с открытым от удивления ртом — вовсе за гранью хороших манер. В своё оправдание Нарцисса могла бы сказать, что из-за волнения забыла о правилах приличия. Однако, положа руку на сердце, призналась: она никогда не сталкивалась с подобным. На мгновение ей показалось, что Дрейк, не моргнув глазом, переломает все кости гному. А теперь, глядя, как они общаются, Нарцисса не знала, что и думать.
Тем временем Рудольф потеснил Натаниэля и просеменил к дивану.
— Позвольте представиться. Моя фамилия Шанс. Рудольф Шанс. К вашим услугам, — гном галантно поклонился. Окинув Нарциссу пристальным взглядом, он осторожно отобрал у неё стакан, повёл ноздрями над краешком и произнёс: — Яманский молочай. Выпейте, вам станет легче.
Обескураженная Нарцисса залпом осушила стакан. Горечь обожгла язык, заставив закашляться. Горло сжал судорожный спазм, однако через секунду по телу разлилось блаженное тепло.
Кабинет стал приобретать краски: вон над комодом висит умиротворяющий пейзаж, а вон на подоконнике за стеклом сидит взъерошенный воробей. На рабочем столе, заваленным различными бумагами, стоит аккуратная хрустальная ваза с нарциссами. Их тонкий аромат щекотал ноздри и успокаивал.
Нарцисса удивилась, внезапно осознав, что ничего не заметила, кроме пугающих инструментов, запертых в стеклянные короба. Да и те не выглядели такими устрашающими. «Это из-за яманского молочая», — подумала она, но тотчас отмахнулась. Какая разница, что стало причиной перемены во внимании! На душе сделалось спокойно, будто её коснулось солнце, которое заливало сейчас кабинет.
— Какие у вас красивые нежные пальчики! — вкрадчиво проговорил Рудольф, не сводя с Нарциссы восторженного взгляда. Он осторожно потёрся губами о кончики её пальцев. В этом едва уловимом жесте было столько интимности и откровенного восхищения, что лицо запылало от смущения. — Пахнут бергамотом. М-м-м… Изумительно! Должно быть, вы прекрасно играете на фортепиано. Как вас зовут?
— Нарцисса, — негромко ответила она. — Нарцисса Ливингстон.
Рудольф мечтательно прикрыл глаза и вздохнул.
— Какое красивое и редкое имя, — и с нескрываемым удовольствием повторил по слогам: — Нар-цис-са… Один из самых моих любимых цветов. Нарциссы такие утончённые, такие хрупкие. Древний эллийцы называли его «Цветком Богов» за красоту. Знаете, глядя на вас, я теперь понимаю почему.