Любовница Черного Дракона - стр. 31
Внутри что-то дрогнуло. Никто так не говорил с ней прежде. Так тепло, так искренне. Будто она неповторимо прекрасна и, главное, достойна восхищения. Глаза защипало от непрошенных слёз.
Рудольф продолжал говорить. Он по-прежнему держал её ладонь, ласково поглаживая второй рукой тыльную сторону. Голос становился всё тише и вкрадчивее, и вот Нарцисса уже неосознанно придвинулась ближе к гному.
— Кхм… — услышала она.
Натаниэль стоял, оперевшись спиной на бюро и скрестив руки на груди. Его лицо окаменело, губы превратились в одну жёсткую узкую линию, а взгляд стал таким тяжёлым, что Нарцисса не на шутку встревожилась и тотчас отодвинулась от гнома, досадуя на свою несдержанность. Как бы ни хотелось отомстить за утренний инцидент, она прекрасно понимала, — есть черта, через которую нельзя переступать. Просто потому, что это опасно для жизни. Драконы – жуткие собственники, и показать пренебрежение к ним, открыто флиртуя с другим мужчиной, всё равно что подписать себе смертный приговор. «Несчастная Лилибет отважилась изменить, и что он с ней сделал?» — напомнила себе Нарцисса. Тем не менее приятное чувство злорадства укололо её, но она взяла себя в руки, стараясь не выдать нахлынувшего удовольствия.
Рудольф демонстративно закатил глаза и с сожалением вздохнул.
— Простите, надо идти, — он поднялся с дивана и недовольно пробурчал в сторону Дрейка: — И какая нелёгкая занесла вашу благородную задницу в наши отнюдь не благородные места?
Тот указал взглядом на Нарциссу и холодно ответил:
— Мне нужно знать, какой уровень, — помолчав, угрюмо добавил: — Чтобы понять, что делать дальше.
***
«Я не ревную», — подумал Натаниэль. Но он понял, что ему стало неприятно от того, как Нарцисса потянулась к другому, напрочь забыв обо всех правилах приличия.
Он прекрасно знал: дай Рудольфу волю, и тот соблазнит саму мать-настоятельницу храма Семи Богов, о неприступности которой ходят легенды. И тем не менее глядя на нежный румянец и трогательную, по-девичьи смущённую полуулыбку Нарциссы, Дрейк почувствовал себя уязвлённым. С ним она не была столь щедра на…
Натаниэль мысленно выругался. Щедра на что? На улыбки? На тёплую восторженность, с которой она смотрела на Шанса? Он не мог подобрать слова, и это доводило до белого каления.
Вспомнив утро в кабинете, Дрейк прикусил нижнюю губу. Нарцисса не просто разозлилась, услышав об Ореховой Роще. Она пришла в ярость. Настолько, что Дракон увидел серебристые искры, потрескивающие в воздухе. Подавленный гнев грозил обернуться бедой, и Натаниэль среагировал быстро, инстинктивно единственно известным ему способом, — погасил зарождающийся заряд.
Однако он перегнул палку. Чувство вины подспудно давило на сердце. Дрейку казалось, что упустил он нечто очень важное, — едва зарождающееся доверие, — и теперь оно было недосягаемо.
Уже позже, в экипаже Натаниэль в безотчётном порыве накрыл её руку своей. Бессознательный робкий шаг к примирению, желание успокоить и завязать разговор. Но Нарцисса молча отдернула руку и отвернулась к окну. Только по бледному лицу пробежала тень глубокой печали и тотчас скрылась за ледяной маской безразличия.
Натаниэль ждал хоть какого-то отклика, но она не удостоила его даже взгляда. Равнодушие зацепило его больше, чем могло бы задеть ответное оскорбление.