Любовь Стратегического Назначения - стр. 24
– И что? Ты бы, Дро, если бы голоса тебе сказали бы нас убить, взял бы скальпель бы и порезал бы нас ломтями? – он хихикнул. —… Бы?..
– Не знаю… – ответил я.
– Очень хорошо! – сказал Юра. – Мы тут его чаем поим с молоком и сахаром, а он нас скальпелем резать собрался!
– Да я…
– Неблагодарный!
–… никого резать…
– Мы для него тут как семья практически, а он нас скальпелем!
–… не собирался я никого резать!
– Да! – Ярик захохотал. – Если мы семья, то кто в ней мама? Ты что ли? Мама Юра? – и Ярик зашёлся в таком приступе хохота, что упал вместе со стулом на пол.
– Да-а… – протянул Юра, смотря на корчащегося в судорогах смеха Ярика, и затянулся маленьким, обжигающим пальцы, остатком самокрутки. – Да-а…
– Такие приступы амнезии случаются часто и густо, – говорит Юра.
Ярик отсмеялся и теперь, помешивая чай ложкой, продолжает разговор:
– Да. Я иногда сам напиваюсь так, что утром прозреваю: лежу раздетый в постели, вещи аккуратно сложены, деньги на месте. Возле кровати – бутылка с минералкой. Как я вчера добрался домой да ещё купил по дороге воду, вошёл в квартиру и всё такое, ни хрена не помню!
– Заткнись, баклан, – Юра стучит по клавиатуре, – я о том, что люди память теряют.
– А я о чём? Вот в Донбассе был случай: мужик попал в аварию. Тоже ни хрена не помнил. Его кормили, поили, сигареты даже покупали. А он взял однажды медсестёр порезал и сбежал.
– Ага… – сказал Юра. – Значит, рядом с нами постоянно находится запрограммированная машина по нарезке медсестёр, – он кивнул в мою сторону.
– Да, – Ярик похлопал меня по руке, – медсестрорезка… Ну как типа хлеборезка…
– Что? – спросил я.
– Ага… – продолжал Юра. – Только чьего производства агрегат?
– MADE IN в смысле?
– Ну да. Где сделан, типа?
– Я подозреваю, ЧЕМ он сделан, но вот кем и где, – Ярик посмотрел мне в глаза.
– Интересно, как тебя на самом деле зовут?
– Дро, – сказал я.
– Да… – Юра захихикал. – Мама твоя, бывало, выглянет из окна и крикнет: «Дро! Сынок! Иди обедать!»
– Чего? – спросил я.
– Только не Кирилл, – сказал Ярик, – я Кириллов не люблю. Они какие-то неадекватные все.
– И не Алёша! – подхватил Юра. – Как представлю, что меня могли назвать Алёшей… Брр! – его передёрнуло.
– А меня бесят Олеги, Антоны и Артёмы…
– Да, – сказал Юра, – и не забудь про Денисов!
– Точно! – Ярик поднял палец, – лучше застрелиться и быть каким-нибудь Юрой – только не Денисом!
– Вот-вот! – сказал Юра. – Лучше позориться всю жизнь каким-нибудь Ярославом, только не Денисом. Спасибо маме и папе.
– Угу, – сказал Ярик. – Имена бывают, местами простона голову не натянешь. В восьмидесятые, когда Советский Союз дружил со всеми этими коммунистическими вьетнамцами, лаосцами и корейцами, лидеры этих стран часто приезжали в гости. В Кремль, в смысле. Вот. И был один лидер, какой страны уже не помню, который особенно часто наведывался. Очень я любил его визиты. Включаешь программу «Время» и слышишь, как абсолютно серьёзный диктор хорошо поставленным голосом говорит:
– Вчера нашу страну посетил добрый друг Советского Союза Ху Йел Бан… Представляете? Миллионы простых советских телезрителей в этот момент с особым удовольствием смотрели новости и удивлялись «как это диктор, натыкав десяток „хуйелбанов“ в эфир, ни разу не засмеялся?»
– Да… – сказал Юра. – Уж лучше Денисом, чем, – он захохотал, – Хуйелбаном!