Любовь Стратегического Назначения - стр. 26

И вот теперь она на тюках с постельным бельём пытается привести в порядок дыхание. Только что мы повторили то, что происходило недавно в лифте. Я, вернувшись из ослепительной вспышки (!!!), вдруг заметил слёзы на её щеках. Поэтому и спросил:

– Тебе больно?

Отдышавшись, она поглядывает на меня сквозь полуопущенные ресницы: я лежу рядом с ней, опершись на левую руку. Правая покоится возле её пупка. У Алёны упругий плоский живот, и мне нравится водить по нему кончиками пальцев, едва касаясь.

– Я хочу, чтобы в следующий раз всё было по-другому, – говорит она чуть слышно.

– Как?

– Звучит, конечно, как… – она хмыкнула, – я хочу выкупать тебя в ванной с ароматическими солями, зажечь благовония, свечи. Много-много свечей… И чтобы ты делал всё медленно…

– Благо… что?

– Благовония.

– Я что, делаю всё слишком быстро? – деревянным голосом спросил я.

– Нет-нет, что ты! – она поднялась и провела рукой по моему лицу. Мне показалось, что она слегка смутилась:

– Просто хотела, чтобы тебе было хорошо.

– Мне и так хорошо.

Она совсем смутилась. Рука, поглаживающая мою голову, на мгновение остановилась, потом пальчики снова мягко зашевелились в волосах, разрушая мою и без того помятую прическу.

– А где ты хочешь зажечь… ну, эти свечи… и это… ну, благовония? – спросил я минуту спустя. – В «Водных процедурах»?

Единственные ванны, которые я видел, стояли именно там, в кабинете «Водные процедуры» рядом с «Перевязочной», что в конце коридора. Бело-синий кафель, три чугунных ёмкости, отделённые непрозрачными пластиковыми ширмами. Чуть дальше – душевые кабинки. «С 8:30 до 9:30 – женщины. С 10:00 до 11:00 – мужчины» вспомнил я расписание на дверях кабинета.

– Нет! – она улыбнулась. – Конечно, нет.

– Где же… В «Хирургии»?

– Вообще не здесь. Не в больнице… Понимаешь?

Я молча смотрел на неё.

– Это вполне реально. Достать тебе одежду – и…

Она вдруг села и посмотрела прямо в глаза:

– Слушай…

– Прямо сейчас? – сердце на секунду замерло.

– Нет, но очень скоро.

* * *

– Что?!

Юра смотрел на меня, как на инопланетянина.

Я повторил.

– А что тут такого? – подал голос Ярик. – Дро – парень, можно сказать, интересный. Бабам такие нравятся.

Я промолчал. Юра тоже: поджав губы и нахмурившись, он стучал по клавиатуре, что-то выискивая в недрах компьютера.

– Что ты паришь мозги пацану? – Ярик достал сигарету и щёлкнул зажигалкой. – Ты дашь ему одежду или нет?

Юра строго посмотрел на меня, потом на Ярика.

– Я не парю мозги. Я веду наблюдения за объектом, потерявшим память. У меня тут дневник в «компе». Я спецом прогу написал под него… Сколько весит, что ест, когда срёт, наконец…

– Да? – Ярик изобразил на лице восторженный интерес. – А образцы кала есть?

– И вот, – не обращая на него внимания, продолжил Юра, – объект тут занимается сексом, происходит незапланированный выброс семени, а у меня ничего не отмечено.

– Как ты это назвал? Выброс семени?

Юра посмотрел совсем уж свирепо. Но на Ярика, похоже, это не действовало:

– И кто тебя уполномочил называть Дро объектом, ковыряться в его говне и вообще вести какие-то наблюдения, а? Шизоид?

– Я в говне не ковыряюсь, – пробурчал Юра.

– Неважно. Мужик хочет поиметь свою подругу в нормальных, человеческих условиях. Ему нужна одежда. Он пришёл к тебе. Ты ж ему вроде как мама, или нет?

Юра промолчал. Я на протяжении всего разговора не издал ни звука. Ярик продолжал: