Любовь по-немецки - стр. 27
Придя в себя, Катя в ту же секунду развернулась от его полноватого отекшего лица. Однако, даже сейчас она чувствовала его взгляд на себе – на спине, на ягодицах, на ногах.
Вот мерзавец!
Глубоко вздохнув, девушка резко смахнула появившиеся слезы и холодно глянула на этого мужчину. В последнюю их встречу он выглядел стройнее и опрятнее, чем сейчас, да и тогда Киселев более сходил на парня, нежели сейчас - на мужчину под сорок. Кажется, ему около двадцати пяти лет, но сейчас Катя уже не была уверена в этом.
- Мы так долго не виделись, Екатерина, что я успел соскучиться по тебе… - и опять его губы начали медленно расползаться в подобии улыбки, вот только от этой улыбки Катя едва в обморок не упала.
Тебе?!
Она не верила, что все это происходит с ней. Неужели можно вот так взять и выдать замуж насильно? Этот его оценивающий отвратительный взгляд очень злил Катю. Макс никогда не позволял себе смотреть на нее так, словно Катя стояла голой. Никогда.
- ЗдравствуйТЕ, - вздернув голову, Катя выделила формат общения, - прошу меня простить, но мне пора.
Однако, рядом тут же появился Киселев-старший. Не лучше, чем его сынок, только взглядом разве что не раздевал, и на том спасибо. Сухо поздоровавшись с папиным партнером, Катя тотчас же направилась туда, куда собиралась – к выходу из прежнего дома.
- Как это? Вы уже уходите? – нахмурился его отец.
- Мне нужно… - сделала шаг девушка, намереваясь быстро покинуть территорию, однако…
Однако Катя еще совсем ничего не понимала.
Не понимала, что ее уже «продали». И обо всем договорились.
- Задержись ненамного. Нам нужно многое обсудить, - подал голос его сынок, и это была уже не уважительная просьба, а просьба с предупреждением.
Отвратительно вязким предупреждением.
Катя метнула взгляд в сторону Вадима, но встретила в его маленьких глазах, похожих на пуговки, только злой разврат. Совпадение, или все мужчины по имени Вадим – такие злые? А она чувствовала негатив, отравившийся на его лице. Видимо, Катя не должным образом встретила своего «жениха».
Но она не хотела здесь даже находиться! Катя не хотела ни с кем знакомиться, не хотела выходить замуж и даже, о боже, не хотела видеть своих родителей! И она была готова сбежать, вот только…
- Катенька, миленькая, - показался рядом Василий Геннадьевич, выходя из охранного помещения, - ваш отец направляется сюда, не будите вулкан остывший. Останьтесь, послушайтесь родителей, и потом я отвезу вас домой.
Не прошло и пяти минут знакомства, как ее отрезали от мира сего.
Оторвали!
Привыкать к такому Катя была не готова.
- Дочь! – оборвал диалог Алексей Морозов, встречая званых гостей, - прошу в дом, Андрей, - поприветствовал он Киселева-старшего, - Вадим, я поговорю с дочерью. Оставьте нас на несколько минут.
Гости ушли, и Геннадий Васильевич испарился, понимая, что в этой ситуации он бессилен. Катя осталась с «вулканом остывшим» - с отцом. Цепкие глаза Алексея Морозова тут же нашли взволнованную до предела дочь.
- В моих руках – вся твоя жизнь и ее успех, Катя. Если ты будешь сопротивляться моему решению и продолжать показывать себя в свете непослушной девушки, то я превращу твою жизнь в ад. Ты не сможешь продолжать учиться, жить в квартире своей бабки и не сможешь найти работу. Даже санитаркой не устроишься! И масштаб этой трагедии – не город, - замолчал отец, оглушая бедную Катю своей яростью, - а вся Россия. Ты знаешь, на что способны связи, Катя. Ты знаешь.