Любовь по-немецки - стр. 28
Катя не заметила, как отец подтолкнул дочь к дому и «заботливо» открыл перед нею дверь. Она не заметила, как сняла пальто, как разулась и как оказалась в гостиной, где был накрыт шикарный стол. Она сидела напротив сына Киселева, но замечала только равнодушный взгляд своего старшего брата.
Равнодушие – вот, что царило в этом доме.
И казалось, что только Киселеву Вадиму до бледной девушки было дело. Кажется, она ему понравилась. Так сказала мама с добродушной улыбкой:
- Кажется, наша девочка запала Вадиму прямо в душу. Вот он – восхищенный мужской взгляд, его из тысячи узнать можно. Так ведь, Катя?
Катя отрешенно смотрела в свою тарелку и изредка попивала сок. Что за бред мама несла? Едва ли Виктория посмотрела бы в сторону этого Киселева, не будь карманы его отца набиты деньгами.
- Красотой она, и правда, пошла в вас, Виктория, - ровно произнес Андрей Киселев, - а гордостью в отца.
Отец поспешил вставить свои дорогие пять копеек:
- Какая гордость, Андрей! Это лишь переходный возраст, и абсолютно нет поводов для волнения, я вас уверяю.
- Пусть и гордость, зато изюминка! – восхищенно произнесла Виктория, скользнув взглядом по дочери, - в нас, женщинах, всегда должна быть изюминка…
- Вы правы, - в тон ответил Вадим, одарив Катю заинтересованным взглядом.
Впрочем, его интерес за версту чувствовался.
Морозова отвела взгляд, чтобы посмотреть на своих родных. В первую очередь она посмотрела в глаза отцу, но, к собственному ужасу, она не нашла в них ничего прежнего. Только выдержка деловая была в его взгляде, словно не дочь сидела рядом, а товар, который нужно продать как можно с большей выгодой.
А в ее детстве глаза отца пылали любовью. Что же произошло?
- Улыбнись, Катя. Я понимаю, что для тебя это все неожиданно, - сухо произнес отец, подливая ей апельсиновый сок.
Катя посмотрела на мать. Улыбаясь во все свои тридцать два белых зуба, она заискивающе разговаривала с Андреем Киселевым.
- Катюша, выпей сок, а то вид у тебя бледный, - ласково произнесла мама, встречая взгляд дочери.
«И снова сок… Я же ваша дочь, а вы пытаетесь соком меня заткнуть?», - обреченно подумалось Кате.
Она перевела взгляд. Брат угрюмо молчал. Вероятно, он вспоминал и прокручивал слова сестры, как всегда, зациклившись на них. Он очень хорошо помнил плохое. Встретив взгляд Кати, он только неприязненно поморщился. Но не произнес ни слова – вероятно, опасался гостей.
Катя сидела за столом, но время вокруг нее остановилось. Все сидели и сладко улыбались ей – невесте, но девушку было не обмануть. Ее родные были равнодушны к ней, и причину никто не желал раскрывать.
- Тогда, как и договаривались, свадьбу назначаем на 17 января? – с присущей деловой хваткой Морозов поднял свой бокал. Кажется, это был тост, а в согласии «невесты» тост не нуждался.
- Да. Давайте выпьем за наших жениха и невесту, - поддержал Киселев-старший с такой же масляной улыбкой и дряблыми руками.
Взяв себя в руки и вспомнив о том, что она – личность, Катя не позволила воспринимать ее, как пустое место. Взяв в дрожащую руку стакан с соком, Катя подняла взгляд на Вадима.
- Желание родителей понятно, ведь вы – завидный жених, - громко произнесла Катя с долей сарказма, привлекая внимание всех присутствующих, - что ж, свадьба так свадьба.
Подняв брови в немой радости, Катя сделала первый глоток. Она пыталась казаться уверенной под напором пяти пар глаз.