Любовь и проклятие камня - стр. 50

– Отец, – позвал ребенок неуверенно.

Тот посмотрел на сына, глаза блестели.

– Иди в мои покои, я сейчас подойду, – сказав это, он бодрым шагом пошел к женской половине дома, сбросил обувь на крыльцо и, не стучась, вошел в комнату Микён.

Не обращая внимания на девушку, он схватил ее за руку, сдернул с подушек и потащил за собой. Кисэн, не ожидавшая ничего подобного, не успевая за господином, наступила на собственную юбку и упала к ногам Соджуна. Тот глянул на красивую склоненную головку и присел. Он был так зол, что едва контролировал себя. Приподнял за подбородок прекрасное лицо, заглянул в чудесные глаза, которые сейчас переполняла злость, и улыбнулся.

– Микён, сколько тебе лет? – спросил он тихо.

Девушка отвела его руку и встала. Мужчина поднялся следом.

– Ваше поведение…

– Я спросил, сколько тебе лет?

– Двадцать шесть.

– Моему отцу почти семьдесят. Сколько ему еще осталось – неведомо. А вот что будет с тобой, я могу сказать. Ты никогда не сможешь стать полноправной хозяйкой этого дома. Никогда. Он уже в том возрасте, что не сможет оставить наследника, а значит уйдешь в том, в чем пришла. Сможешь прожить?

Девушка молчала.

– Я знаю, что ты рассказываешь ему о том, что происходит в его отсутствие. Я даже знаю, что больше всего его интересую я и госпожа Елень.

Кисэн фыркнула:

– Какая госпожа? Она рабыня!

Соджун замахнулся. Девушка вскрикнула, закрыла лицо руками и от неожиданности даже села на пол. Капитан усмехнулся и опустил руку. Девушка спустя мгновение глянула на него мельком и разозлилась еще больше, в ее глазах мгновенно вскипели слезы.

– Даже если на тыкве нарисовать полоски, она от этого арбузом не станет, – припечатал Соджун. – Хоть тебя и нарядили в шелковые одежды, ведешь ты себя, как продажная девка. А Елень даже в застиранном платье рабыни – госпожа. Она не отведет взгляд и не прикроется руками, даже если ее хотят ударить. А я ведь могу сделать все куда проще. Мой отец застанет тебя в моей постели. Я ему скажу, что ты меня соблазнила.

– Да я…

Молодой господин улыбнулся и наклонился к девушке.

– А кому он поверит: мне, своему единственному сыну, или шлюхе?

– Чего… чего вы хотите? – помолчав, спросила Микён.

Соджун посмотрел на нее. Девушка встретилась с ним глазами и замерла. Эти глаза больше не издевались, не смеялись, они были настолько переполнены болью, что она, продажная девка, видела эту боль, обернувшую сильное сердце, почти раздавив его. И этой боли было так много!

– Мне не нужно от тебя ничего, – проговорил устало мужчина, – просто не доноси на нее. Говори, что день, как день, ничего особенного. Они работали, ты тренировалась, я не показывался во дворе – вот и все. Обещаю, я тебя отблагодарю. Ты не только сможешь забрать все, что тебе подарил отец, но я поспособствую тому, чтобы ты потом не стала продавать себя за миску супа. Это выгодно для обоих. Представь, что мы, как те бездомные котята, которых ты втихаря прикармливала в Бёнгване.

Девушка вспыхнула и покраснела.

– Господин…

– Будь союзником, а не врагом, – проговорил Соджун. Микён кивнула. – Ты хорошая артистка. Притворяйся при отце – будь собой без него. Я в долгу не останусь. Ну?

Девушка подняла на него свое прекрасное лицо и кивнула.

– Я согласна.

Соджун улыбнулся и вышел из покоев.