Любовь и корона - стр. 49
О, она научится сдерживать и гнев, и горе, и радость. Она станет такой же спокойной, холодной и колкой, как сосулька. И никто не узнает ее истинных чувств.
Фиалковые глаза принцессы пристально взглянули в инсейскую то ли синь, то ли зелень — в полумраке долгой полярной ночи и не разберешь.
— Сэр Яррен, напишите моему брату, что я скорблю вместе с ним о нашей невосполнимой потере. И еще передайте — я признаю Лэйрина как моего короля и никогда не пойду против него. Я — принцесса Гардарунта, и от когда-то данной мной клятве верности родине и короне огненных королей меня не освободит даже брачная клятва императору Севера.
— Передам слово в слово, принцесса.
Яррен скрылся за дверью, и девушка, оставшись без свидетелей, уронила долго сдерживаемую слезинку.
И тут же, словно наяву, услышала голос отца, не раз говорившего маленьким хнычущим близняшкам, оставшимся без матери: «Не реветь! Еще никогда и никому слезы не помогли. А вот потушить огонь ваших сердечек они могут. И вы погрузитесь во тьму уныния и не будет вам удачи ни в чем. Только огонь сердца освещает путь жизни. Не гасите его слезами».
Летта подошла к тлеющей жаровне, погрела руки над углями и вытерла лицо.
«Спасибо, папа. Прости, что я забыла твои уроки и твое огненное сердце. Больше никогда, клянусь, я не упрекну тебя в том, что ты нас не любил. Ты любил, как мог. И я больше никогда не заплáчу, клянусь. Плакать и платить — слишком похожие слова. Я не заплачý миру такую цену».
Видит Безымянный, Летта не была предубеждена против будущего мужа. Но теперь… Теперь слова Яррена упали в благодатную почву, вспаханную обрушившимся горем и удобренную некуртуазным поведением и пренебрежением будущего супруга.
И теперь замуж за коронованный бездушный сугроб Виолетта не выйдет ни за что. И не надо ей говорить о королевском долге.
Но она не не примет предложение Яррена, не сбежит, поставив под удар и свою честь, и свое королевство, и жизнь своих фрейлин.
Нужно быть умнее.
Нужно найти такой предлог, который не бросал бы тень на честь принцессы Гардарунта и весь королевский род в ее лице.
Нужно сделать так, чтобы этот кусок трехсотлетнего льда сам от нее отказался.
Когда за принцессой пришли ее фрейлины и телохранители, чтобы продолжить путь в императорский дворец, на лице Летты уже не было ни следа слез и горя. Она походила на прекрасную статую, освещенную тусклым светом углей и магических светильников северян — спокойная, сдержанная золотоволосая дева с потемневшими фиалковыми глазами и кроткой улыбкой.
И только Яррен, бросивший внимательный взгляд, заподозрил, что юная гардарунтская роза разительно изменилась за какой-то час. У нее появился стальной стержень.