Любовь и корона - стр. 17
— Потомок! Я здесь! — напомнил о себе перепуганный дух Ирдан.
Но Яррена уже подхватил ураганный снежный ветер у самой земли, и понес на восток, не дав разбиться. Через несколько мгновений буран окреп, снежинки стали плотнее, и совсем скоро Яррен почувствовал под собой неуютное тело ледяного дракона. Тот даже магический защитный заслон выставил без напоминаний.
— Не обделался, горец? — с усмешкой поинтересовался принц.
— Не дождешься, сугроб, — парировал полукровка. — Ну, и зачем ты рисковал моей бесценной жизнью? Что нового мы узнали?
— Многое узнали. Темная страна сдвинулась на восток и заняла бывшие приграничные земли. И мне пока неизвестно, сколько наших стражей здесь погибло. Я отнесу тебя и вернусь к своим отрядам.
— Благодарю за честь, ваше высочество.
Дракон еще ускорился и его тело рассыпалось на жесткие снежинки, но всадника на этот раз он не уронил, а крепко держал, как в кулаке, несущемся со скоростью урагана. Яррен словно попал в око тайфуна — над ним даже светили звезды, но вокруг ревела и кружилась стена бешеного ветра.
Через какой-то час принц и младший лорд горного дома были на месте, опередив кавалькаду невесты императора.
4. Глава 4. Ледяная семейка
До первого поселения, где кронпринц Игинир сделал первый настоящий привал, добрались только к утру. Черному утру северной ночи.
— Девять часов пополуночи, — сказал северянин, спешившись и ссадив принцессу посреди утоптанной площадки между приземистыми, почти неразличимыми в сугробах домами.
— Девять? — ошеломленная Виолетта задрала голову к темному небу, усыпанному крупными, низко висящими звездами. Даже луна еще светила ярче лампады.
Здесь, на севере, казалось, что даже небесный свод опустился ниже и придавил все живое — чахлые деревья, склоненные к земле и засыпанные снегом, пологие холмы с плоскими, как будто срезанными невиданным серпом, вершинами, невысокие одноэтажные дома без окон, растущие из снега как куполообразные грибы.
Игинир не торопил девушку, не обращавшую внимания на встречавших их людей. С ее головы слетел капюшон, и корона золотых волос сияла в лунном свете, как ореол.
А Летта не могла поверить, что где-то в мире уже встало солнце. В ее приданом была клепсидра, но она осталась в сундуках обоза. Да и водяные часы при таком холоде…. И приданое, наверное, уже бессмысленно ждать после сегодняшней ночи. Что же произошло в Гардарунте? Жив ли ее отец?
— Почему вы сказали молиться за моего отца, принц? — сорвался вопрос.
Но ей ответил не Игинир.
Чужой хриплый голос и звук скрипящего под тяжелыми шагами снега нарушил тишину:
— Король Роберт умер сегодня ночью. Примите мои соболезнования, принцесса.
Она вздрогнула и опустила взгляд на говорившего.
Молодой северянин бесстрашно держал факел, — вещь, которую снежные маги избегают по понятным причинам, — потому его лицо можно было хорошо разглядеть.
Юноша был сказочно красив. Чуть раскосые глаза глубокого синего, почти черного цвета затягивали как ночное небо над головой. Лепные, красиво изогнутые чувственные губы, сообщившие скорбную весть, выглядели так ярко, словно накрашенные. Особенно, на фоне неправдоподобно белой кожи, на которой проступал морозный узор.
Все в нем — высокие скулы с изморозью рисунка, острый нос и узкий, слегка выдающийся вперед подбородок, внимательный, оценивающий взгляд — вызвали ассоциацию с хищником.