Люби меня - стр. 17

— Оксана, — я пожала женщине руку.

Три мужика, высокие и широкоплечие.

Как из одной волейбольной команды.

Сын Лёшка был годков тридцати. Ни на мать, ни на отца не похож вовсе. Я бы даже подумала что на Рому больше, потому что темноволосый и кареглазый, но тоже мимо. Совсем чужеродный, но симпатичный.

Лёша однозначно занимался спортом, настолько подтянутый пацан. И смотрел на меня пристально.

— Здравствуйте, — поздоровалась я с ним.

— Привет, коль не шутишь, — прилетел очень странный ответ.

Он подал Динаре руку, чтобы помочь ей забраться в катер.

Рома тоже помог мне. Весёлая Торба запрыгнула сама.

Четыре потёртых сиденья, длинный нос. Накиданы снасти, сложены вещи. Рома ружьё убрал в чехол.

— Поехали на Мягкий берег, — предложил Григорий Петрович, отвязывая чёрный катер Ромы.

— Да, давай потихоньку, мы за вами, — Рома напрягся и вместе со мной и собакой столкнул катер на воду, сам запрыгнул, отчего покачнулась лодка.

Ещё и по реке покатаюсь.

Я думала, как в старину, буду орать ему что-то и кутаться от холода. Но прежде чем поплыть, Рома натянул тент, и мы оказались в кабине. Тепло и тихо. Собака легла ко мне в ноги. Потом не выдержала и сунул мордочку на колени.

Я её погладила, не скрывая восторга.

Как вообще можно жить недалеко от тайги и лишать себя таких путешествий?!

Мы поплыли по лёгким волнам, что оставлял на глади большой катер впереди. Шум был, но не такой, как в моих далёких воспоминаниях.

Кругом первозданная красота природы.

И я некоторое время просто глазела по сторонам, ощущая покой внутри себя и немного счастья с радостью.

А Рома наблюдал. Не без удовольствия.

— Не ездила на катере что ли?

— Давно дело было. Ром, а где служил? — спросила я.

— Ага. Знакомится надумала, — рассмеялся он, и собака-улыбака натурально ему улыбнулась, прижав уши.

Торба воняла мокрой псиной, но при этом, как полноценный кусок позитива, поднимала настроение одним своим видом.

— Да служил, где приходилось.

Он сам себе усмехался.

Мужик с подковыркой. И сдавалось мне, вот с такой физиономией, охренным телом, он – бабник. И если не говорить в настоящем времени, то судя по опыту, в прошлом любовниц было дохрена.

Но интересно же!

— Расскажи о себе правду, Роман Борисович, — попросила я.

— Сразу в лоб, Ксюшенька: я живу в посёлке с отцом, в своём доме, недавно взял под опеку двух детей, парни, близнецы. А работаю я в школе педагогом. Но возможно меня уволят, я буду безработным.

— Под опеку двух детей, — не поверила я и посмотрела на него во все глаза.

— То есть ты из всего выловила только детей? — рассеялся он. — Надо же, а остальное не смутило?

— Это как… А зачем? Подожди! Ты же не женат!

— Нет, не женат.

— Не женат и двоих детей? — я просто немного опешила от того, что одинокий мужчина, пусть даже живущий со старым отцом, берёт под опеку двоих детей. — А сколько им?

— Три года.

— Маленькие! Ром, чьи это дети? В смысле, родители их кто?

— Это дети моей бывшей ученицы.

— Твоей бывшей ученицы, — эхом повторила я.

Так и знала, что сейчас начну офигевать от его рассказов. И это только, блин, начало.

Всё интересней!

— Подожди, ты что преподаешь в школе?

— Уроки труда для мальчиков и физкультуру. Тоже для мальчиков, но девчонки иногда ходят на тренировки, — выпалил он.

— Почему ты так агрессивно отреагировал? — в непонимании нахмурилась.