Ловушка неверия или Путь в никуда. Критическая история атеизма - стр. 3
И было от чего.
«… Недостоверность Ветхого завета… Недостоверность Евангелий… Поклонение Богу из теста в таинстве причащения… О ложности христианской религии, вытекающей из заблуждений её учения и морали…».
– Да это же… – отшатнувшись от рукописи, произнес, наконец, кюре, – Я даже слов не нахожу… Это самое жуткое кощунство из всех, что мне когда- либо доводилось слышать… Этот Мелье – настоящее чудовище. То, что он тут понаписал, – просто уму непостижимо! Как мог такой человек исполнять обязанности священника, служить мессы, совершать таинства, принимать исповеди, отпускать грехи именем Бога, которого он отрицал?!
– Это вы ещё не дошли до того места, где он пишет про Господа нашего Иисуса Христа! – добавил нотариус.
– Нет, нет, даже не хочу этого слышать!
– Теперь вы понимаете, падре, в каком я нахожусь затруднении, и почему мне понадобился ваш совет?
– Вы правильно сделали, сударь, что предупредили.
– Так вы, отче, по- прежнему уверены, что из уважения к последней воле покойного следует огласить вот это всё в церкви после воскресной мессы?
– Ни в коем случае! Пока я жив, ни за что не позволю осквернять храм Божий подобной мерзостью. Думаю, эту гнусную писанину нужно. немедленно уничтожить.
– Уничтожить завещание? Кто же после этого станет обращаться к нотариусу, у которого завещания пропадают, а тем более намеренно уничтожаются?
– Но нельзя же допустить, чтобы этот документ попал в некомпетентные руки и сделался источником новой ереси. Тем более – дать такой козырь янсенистам.
– Об этом не мне судить, отче. По закону я обязан огласить завещание не позднее ближайшего вторника. Это крайний срок.
– Так что же нам делать? – растерянно произнес кюре, машинально выводя на листе бумаги: «ОГЛАСИТЬ НЕЛЬЗЯ УНИЧТОЖИТЬ». Взглянув на листок с надписью, он ткнул в него пальцем:
– Все зависит от того, где поставить запятую.
– Простите, святой отец, – промолвил нотариус, вновь отирая пот со лба. – Не найдется ли у вас чего-нибудь выпить?
– Кажется, где- то был кагор. Подойдет?
– Давайте, – обреченно пробормотал нотариус.
Они выпили. В комнате вновь повисла тишина, прерываемая только жужжанием мухи.
– Постойте- ка! – внезапно осенило священника. – А нельзя ли найти повода, хотя бы чисто формального, для того, чтобы… ну, скажем… не признать эти записки завещанием? Если это не завещание…
– Тогда, я не обязан был бы его оглашать… – подхватил нотариус. – Святой отец, вы гений! Посмотрим, посмотрим, – приговаривал он, вертя в руках титульный лист документа. – Обычно- то мы не сильно придираемся. Если документ составлен завещателем собственноручно или заверен свидетелями или нотариусом, на мелкие формальности никто внимания не обращает. Но тут случай особый. Поэтому… Ну что ж, дайте подумать…
Французская юриспруденция, – размышлял он вслух, – признает три вида завещаний: testament olographe или собственноручное, testament authentique или нотариально засвидетельствованное, и testament mystique – тайное. Последние два вида завещаний должны быть заверены нотариально в присутствии свидетелей. Разница только в том, что тайное находится в запечатанном конверте. Завещание преподобного Мелье как раз было в конверте. Однако оно не имело нотариального заверения. Стало быть, его нельзя признать. ни тайным, ни аутентичным. Так?