Ловушка неверия или Путь в никуда. Критическая история атеизма - стр. 22

Мы получаем удовольствие, – рассуждал Гегесий, – удовлетворяя свои потребности. Но пока потребности не удовлетворены, это доставляет нам страдания. Страдания от неудовлетворенности могут длиться долго, тогда как процесс удовлетворения скоротечен. Средства удовлетворения потребностей ограничены, а потому достаются с трудом и доступны лишь немногим, доставляя страдания проигравшим. Но и тем немногим это не приносит счастья, поскольку то, что дается легко, большого удовольствия не доставляет.

Таким образом, заключал Гегесий, удовольствия неотделимы от страданий. Страдания предшествуют удовольствиям, сопровождают их и являются их последствиями. Следовательно, провозглашенная гедонизмом цель обманчива и недостижима.

Другой ученик Аристиппа, Анникерид, видел выход из этого тупика в более широком понимании удовольствия. Он говорил, что удовольствие воспринимается нами не непосредственно, а как некий акт сознания. Стало быть, нужно понимать удовольствие не как чувственно-телесное состояние, а как состояния духа и разума. Признание духовных и интеллектуальных наслаждений расширяет круг возможных удовольствий. Человеческий разум способен испытывать удовольствие не только от краткого мига телесного наслаждения, но и от его предвкушения, которое может иметь гораздо большую длительность. При определенных обстоятельствах даже отказ от телесного наслаждения может доставлять удовольствие. Причем духовные наслаждения, в отличие от телесных, не скоротечны. И удовлетворение духовных потребностей не предполагает потребления материальных ресурсов, а значит, не приходится за них конкурировать и испытывать страдание от отсутствия доступа к ним. Учение Анникерида, в отличие от Гегесия, было оптимистичным.

Феодор, который по одной версии был учеником Аристиппа младшего, а по другой – Анникерида, под влиянием своих атеистических убеждений предложил третий вариант дальнейшего развития киренейской философии, доведя учение о наслаждении до крайности.

Если наслаждение – это абсолютное и единственное «благо», значит всё, что препятствует наслаждению, есть. безусловное «зло», с которым следует вести бескомпромиссную борьбу. Первым делом, по мнению Феодора, следовало устранить религию и веру в существование богов.

В отличие от других киренаиков, индифферентных к религии, Феодор занял по отношению к ней непримиримую позицию. Почитание несуществующих богов – считал он, – занятие не только бессмысленное, но и вредное, идущее вразрез с благом людей. Требуя совершения обременительных обрядов, налагая на человека запреты и ограничения, объявляя греховными его естественные стремления, религия препятствует человеку получать удовольствие, а потому должна быть объявлена злом и совершенно изгнана из. человеческой жизни.

Если Сократ, Демокрит и Диагор отвергали и высмеивали простонародные представления о богах, называя их суевериями, то Феодор, по свидетельству Цицерона, отрицал не только суеверия, но и любые, даже самые благочестивые проявления религии32.

Правда он не только религию отвергал, но и науку, считая, что в науках и логике пользы нет, и что «достаточно постичь смысл добра и зла, чтобы говорить хорошо, не ведать суеверий, и быть свободным от страха смерти»33.

Ничто не должно препятствовать получению удовольствий, ничто не должно сковывать, – ни логика, ни вера в богов, ни законы государства, ни общественное мнение, ни обычаи, ни правила морали и нравственности.