Ловушка неверия или Путь в никуда. Критическая история атеизма - стр. 21

История с порубленным на дрова изваянием Геракла в качестве экспериментального доказательства бездеятельности богов, скорее всего тоже имеет характер исторического анекдота.

Был ли Диагор действительно атеистом, то есть считал ли он несуществующими любых богов, или отказывался верить в личное существование только афинских богов, их человеческий образ действий и возможность их прямого вмешательства в жизнь людей – вопрос дискуссионный. поскольку его подлинные сочинения до нас не дошли. По-видимому, он, как и многие софисты, не вёл записей, предпочитая излагать свои мысли в устной форме. Но из того, как учение «безбожника с Мелоса» передал в своей комедии Аристофан, можно предположить, что Диагор сделал следующий шаг от ограниченного атеизма Демокрита к полному атеизму, заявив, что если боги никакого участия в судьбе мира не принимают, так, может, и нет никаких богов.

Если нет богов, управляющих нашей жизнью, если мы в этом мире только одни, как дети без родительского пригляда, то следующий логический шаг состоит в том, чтобы признать: у человека нет иного смысла жизни, кроме как успеть получить как можно больше удовольствий.

В Древней Индии к такому заключению пришла школа локаята, она же чарвака. В Древней Греции этот шаг был сделан Феодором Киренским или «Феодором – безбожником», как его называли современники.

Феодор родился столетием позже Диагора, около. 340 года до н. э., в городе Кирене, в Северной Африке, где существовала собственная философская школа, основанная Аристиппом, учеником и другом Сократа. Эта киренейская философская школа оказала влияние на мировоззрение Феодора.

Киренаики, как называют философов этой школы, односторонне истолковав этическое учение Сократа, считали высшей ценностью жизни наслаждение, понимая его по преимуществу в телесном смысле. Такая позиция получила название «гедонизма» – от древнегреческого «эдонэ» (ἡδονή) – «наслаждение, удовольствие».

В отношении религии философы киренской школы занимали скептическую позицию. Они не отрицали существование богов, но говорили, что есть ли боги на самом деле или их нет – определить невозможно, а потому бесполезны и все рассуждения об этом. Исходя из этой скептической позиции, вопросу существования богов они большого внимания не придавали, но делали из этого вывод, что религия в любой её форме не имеет смысла. Строго говоря, они не были ни агностиками, ни тем более атеистами, а скорее игнорантами – демонстрировали полное равнодушие к этому вопросу.

Другое дело – Феодор. Согласно Диогену Лаэртию, он «совершенно отвергал все мнения о богах»29, считал их человеческой выдумкой и отрыто насмехался как над богами30, так и над их служителями31. благодаря чему получил прозвище Atheus (др. – греч. ἄθεος, «безбожник»). Под этим прозвищем, помимо упоминания у Лаэртия, он фигурирует также в трудах Цицерона, Секста Эмпирика и Псевдо-Плутарха.

После Аристиппа младшего, который систематизировал учение основателя киренейской школы, своего деда, придав ему законченный вид, логика дальнейшей эволюции гедонизма закономерно привела к разделению этого учения на три ветви, наглядно проявившиеся в деятельности трёх последователей Аристиппа.

Один из них, Гегесий, пришел к пессимистическому выводу, что провозглашение стремления к удовольствиям единственной целью жизни, неизбежно приводит к разочарованию.