Ловцы книг. Замечательный предел - стр. 29
– Я сама с этим ритмом намучилась. Причём не из-за недостатка опыта. Именно опыт мне и мешал. Мои представления о ТХ-19. Знание, какие книги там пишут. Понимание, как эти люди живут. А тут всё иначе. Меня не обманешь. Таким человеком, как автор, и созданные его воображением персонажи я никогда не была. Скажи, ты уверен, что книги Та Олы действительно написаны в ТХ-19? Или попали туда… я не знаю, вообразить не могу, откуда и как.
Шала Хан пожал плечами, не зная, что тут можно ответить. Наконец сказал:
– Книги мы вместе нашли в ТХ-19, это факт. Но я понимаю, почему ты спросила. Они совершенно другие. Ритм отличается. И эта восходящая интонация, характерная для высоких реальностей. В книгах из ТХ-19 я прежде ничего подобного не встречал. Но при этом узнаваемые реалии. Место действия. Собственно, сам язык.
Шоки Нава взволнованно прижала ладони к щекам.
– Так может быть в ТХ-19 кто-то из наших застрял? Я знаю, в списках Издательского Совета сейчас нет пропавших без вести. Лестер Хана, пусть она будет счастлива, этот вопрос закрыла, надеюсь, что навсегда. Но сгинуть же может не только Ловец книг из Лейна. Какой-нибудь профессор Перемещений из Мэй-Арована. Или любопытный подросток с Третьего Континента. Неважно. Кто-нибудь, кто не знает о Лестер Хане. И кого не опекает Совет.
– Ну уж нет! – невольно улыбнулся Шала Хан. – На этот счёт будь спокойна. Наши люди ни в каких обстоятельствах не станут книги писать. Просто не смогут. Ни на каком языке. Наше сознание так устроено. Мы даже в шутку говорить о том, чего не было, учимся десятилетиями, не то что истории сочинять.
– Ладно, согласна. А это может быть человек из другой потусторонней реальности, не похожей на ТХ-19? Который зачем-то пошёл туда и застрял.
– Горячо, – сказал Шала Хан.
– В смысле правильно? Я угадала? Ты знаешь? Всё так и есть?
– Не совсем, – вздохнул Шала Хан. – Гораздо сложнее. Не знаю, как сформулировать. Но ладно, попробую. Чтобы ты не беспокоилась о неведомых товарищах по несчастью и спокойно спала. Ты когда училась, ходила на публичные лекции по философии?
– Иногда.
– Про старинную гипотезу об одновременном существовании нескольких равноправных вероятностей реальности хотя бы краем уха слышала? То ли Новые Спящие Третьего Континента, то ли наша Горная Школа, я уже за давностью лет позабыл.
– Не уверена. Но, наверное, понимаю, что ты хочешь сказать. В книгах звучат голоса из другой вероятности?
Шала Хан обрадовался:
– Вот ты сразу самую суть ухватила! Светлая у тебя голова.
Шоки Нава надолго задумалась. Наконец еле слышно сказала:
– Если так, то авторам, получается, некуда возвращаться?
– Некуда. Но им есть что себе возвращать.
Вильнюс, февраль 2022
– Двести четвёртый, – сказал Миша, дописав букву «к» и аккуратно спрятав в коробку огрызок цветного мелка.
– Ты что, их считаешь? – рассмеялась Юрате.
– Естественно. В делах должен быть порядок. Контроль и учёт. Вдруг ты однажды захочешь выдать мне гонорар. А у меня как раз всё записано.
– Тебе гонорар?! А надо?
– Нет, ну а как? Всякий труд должен быть оплачен. Например, обстоятельным разъяснением, зачем тебе нужно, чтобы я рисовал Виталика. Нет никакой концепции, это просто твоя мечта, я помню, ты говорила. Но откуда взялась такая удивительная мечта? Давай рассказывай. За каждый рисунок по слову. Соглашайся, пока недорого. С тебя всего двести четыре слова – на сегодняшний день. Я же так до сих пор и не знаю, что именно делаю. Судя по тому, как в процессе колотится сердце, как становится жарко и темнеет – темно зеленеет! – в глазах, это какая-то стрёмная магия. Непонятный мне ужасающий ритуал.