Лишний - стр. 5
– Чего? – возмутился дворник, смерив парня колючим взглядом. – Не понял!
– Вы всё услышали, – протянул Алексей.
– За собой следи, мальчик, – прищурившись, выпалил Андрей Андреевич. – Жизнь – штука сложная. Сегодня на вершине – завтра на дне.
– Я на дно никогда не опушусь, – высокомерно произнёс Лёшка. – Я себя уважаю.
– Не зарекайся, Алёшенька, – ехидно улыбнувшись, выдал дворник, а у Лёшки мурашки по спине побежали от его слов. – Ох, не зарекайся! Запустенье рядом с каждым из нас, и с тобой тоже рядом, Алёшенька. Остерегайся собственных страхов. Остерегайся лестниц.
– Что? – непонимающе произнёс Лёшка.
Андрей Андреевич многозначительно развёл руками, продолжая нагло улыбаться, поднял свою метлу с пола и, пошатываясь, направился в сторону соседнего дома, оставив Алексея в полном одиночестве и недоумении.
Этот самый Андрей Андреевич жил здесь всё время, что Лёшка себя помнил. И, кажется, всегда выглядел, как сейчас: неухоженные вечно растрёпанные русые волосы, замызганная и затёртая до дыр одежда и обувь, всегда курил, всегда под градусом. Иногда он спал на лавочке у подъезда, иногда на автобусной остановке, иногда прямо на тротуаре. Даже зимой. Одним словом, бомж. И ведь и квартира у него была, и работа. Но что-то тянуло бедолагу на улицу. Что-то тянуло его в нищету и запустение. И только всегда идеально чёрные кожаные новые перчатки на руках. Всегда, и зимой и летом. Всегда чёрные. Чем именно объяснялась эту самая идеальность среди остальной заброшенности, Алексей понять не мог. Как не мог понять и последней фразы Андрея Андреевича здесь и сейчас. А ещё Алёшенька. Лёшка содрогнулся всем телом, вспомнив сегодняшний кошмар. И лестницы. Откуда дворнику знать о его страхе перед лестницами? Ниоткуда! Просто бред! Просто фразами кидался. Нужно успокоиться и постараться забыть о страхах. Вот только как.
Перед Лёшкой небольшая лестница, ведущая к остановке, ступеньки которой давно раскрошились от времени и ни кем не ремонтировались. Эта лестница не вызывает страх, скорее, жалость. Она не страшная, она печальная: заброшенная, забытая и одинокая. Похожи они чем-то с Лёшкой. Даже глупо как-то, но и вправду похожи. Лёша вот такой же заброшенный и одинокий. Отец ушёл из семьи, когда Алексею было семь. Ушёл и забыл. А Лёшка ждал его, ждал встреч, разговоров, просто звонка. Пока маленький был, ждал. Позже злился и ненавидел. Мечтал встретиться и высказать всё, что накипело. Доводил сам себя до отчаяния. Тогда же начались первые нервные срывы, страхи, мысли о смерти. Сейчас уже нет. Только горечь осталась. Горечь обиды. Горечь одиночества. Горечь ненужности. Мама же вечно занята бала либо работой, либо собой. Вот и сегодня даже в комнату не вошла, хотя слышала ведь, что-то не то с сыном. Может, помощь нужна. Может он вообще умирает. Нет. «Пока», и все дела. Ну и ладно. Ну и не надо. Сам справится. Всегда справлялся и сейчас справится. Нужно лишь успокоиться и сосредоточиться. Нужно всего лишь подняться вверх по старой лестнице и сесть в маршрутку до института. Это всего лишь лестница. Всего лишь очередная лестница в его жизни. Это всего лишь жизнь.
– Алексей, подожди, – раздался за спиной Лёшки незнакомый и знакомый одновременно голос.
Лёша остановился на середине лестницы и обернулся. Дыхание мгновенно перехватило, а тело обдало жаром. У самой нижней ступени стояла девушка из его сегодняшнего кошмарного сна. Один в один. И даже одежда та же: тёмные облегающие джинсы и куртка с капюшоном, и только волосы светлые, их он в агонии сна не разглядел. Или не сна. Или он так и не проснулся. Лёшка неуверенно стал оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, в реальности он сейчас или, возможно, по-прежнему спит. Людей вокруг видно не было, да и кто решится подниматься по полуразрушенным ступеням заброшенной лестницы, где запросто ноги переломаешь, чтобы сократить путь. Никто. Никто, кроме Алексея. Он всегда ходит именно здесь. Всегда один. Один по жизни. Но только не сегодня. Лёшка пошатнулся, и часть выступа когда-то ступеней, шурша, осыпалась вниз, увлекая его за собой. Леша дёрнулся в сторону, взмахнув руками, съехал чуть вниз, но устоял. Крошево ступеней осыпалось под ноги девочки, но та даже с места не сдвинулась. Стояла и смотрела в упор на Лёшку.