Лишь одна музыка - стр. 25
У Джулии, если она и живет в Лондоне, нет телефона, записанного на ее имя. Если она не живет в Лондоне, она может быть где угодно.
Так же безуспешно я ищу след утерянной пластинки. Водитель такси, как я узнал, должен был бы ее привезти в полицию, и они бы ее переслали в Лондонский офис потерянных вещей. Звоню им. Помню ли я номер такси? Нет. Перезвонить через пару дней. Звоню – безрезультатно. Два дня спустя снова перезваниваю. Похоже, надежды нет. Возможно, пластинку забрал следующий пассажир такси. С зонтиками такое случается сплошь и рядом. Если они что-нибудь узнают, меня оповестят. Но я понимаю, что больше не увижу этой пластинки. Я был так близок к тому, чтобы ее услышать, но теперь не услышу.
Говорю с Эрикой Коуэн, нашей агентшей. Она удивлена, услышав мой голос. Обычно с ней имеет дело Пирс. Я спрашиваю ее совета, как найти Джулию Макниколл.
Она задает несколько вопросов, записывает детали, потом говорит:
– Но почему так вдруг, Майкл, после стольких лет?
– Потому, что я видел ее недавно в Лондоне, в автобусе, и должен ее найти. Должен.
Эрика останавливается, потом говорит, серьезно и неуверенно:
– Ты не мог ошибиться, Майкл?
– Нет.
– И ты точно хочешь возобновить знакомство после такого… мм… перерыва?
– Да. И еще, Эрика… пожалуйста, держи это при себе. Я не хочу, чтобы Пирс, Эллен и Билли это обсуждали.
– Хорошо, – говорит Эрика, с очевидным удовольствием от своей причастности. – Я поспрашиваю вокруг и еще спрошу у Лотара в Зальцбурге, не может ли он помочь.
– Ты спросишь, Эрика, ты правда спросишь? Спасибо, спасибо большое. Я знаю, как ты занята. Но, говоря об Австрии, там есть виолончелистка, Мария Новотны, она довольно активна в венском музыкальном мире, она была и, думаю, остается подругой Джулии. Мы втроем были студентами в Высшей музыкальной школе и вместе играли в трио. Это… я не знаю, но вдруг это поможет выйти на след.
– Может, – говорит Эрика. – Но не лучше, если ты сам у нее спросишь?
– Я не уверен. Мне кажется, что если запрос исходит от агента – местного агента, такого как Лотар, возможно, это сработает лучше.
Не могу отделаться от неприятной мысли, что Мария, возможно, знает, где Джулия, но мне не скажет.
– И ты думаешь, что твоя знакомая Джулия Макниколл по-прежнему выступает? – спрашивает Эрика. – Она не могла оставить музыку?
– Это невозможно.
– Сколько ей лет – приблизительно?
– Тридцать. Нет, ей должно быть тридцать один, я полагаю. Нет, тридцать два.
– Когда ты ее видел в последний раз? Я имею в виду до Лондона.
– Десять лет назад.
– Майкл, ты уверен, что хочешь ее снова встретить?
– Да.
– Но десять лет – не слишком ли долго?
– Нет.
Молчание. Потом прагматичная Эрика спрашивает:
– В «Макниколл» одно «л» или два?
– Два.
– Она из Шотландии? Или Ирландии?
– Думаю, ее отец на четверть шотландец, но, в общем, она англичанка. Англичанка и австрийка, полагаю.
– Я попробую, Майкл. Для меня это может быть началом совсем новой карьеры. – Эрика почти все воспринимает с большим энтузиазмом.
Если уж Эрика, наш Большой Белый Вождь, сочетающая в себе качества сестры-хозяйки с акульей хваткой, не сможет ее найти, я уж и не знаю, кто сможет. Снова проходят дни, и с каждым донесением Эрики про неудачи мои резервы надежды скудеют.
В конце концов я ей говорю, что родители Джулии живут в Оксфорде.