Лиллехейм. Кровь семьи - стр. 10

6.

Алва задержалась, чтобы испросить у Сиф материнского благословения.

Пусть это было далеко от истины, Вигго нравилось так называть эти короткие беседы. После них Алва немного успокаивалась, прекращая беспокоиться за всех и каждого.

Коттеджи Лилунгсин заливало золотистое свечение, давно утратившее багряные тона рассвета. Йели поставил свой велосипед на подножку и теперь выводил из гаража велосипед Алвы. Янника смотрела с подозрением, словно позднее он планировал сунуть палку в колесо.

– Не суди брата так строго. – Вигго поигрывал ключами от пикапа. Он собирался уехать, как только дети отправятся в школу. – По крайней мере, Йели пытается.

– Дураки тоже пытаются казаться умнее, – возразила Янника.

Йели ахнул и совершенно отвратительнейшим образом показал язык. Надо сказать, Йели умел быть раздражающим и даже липким, когда хотел этого. Однако Янника прошла не через один подобный бой.

– Я где-то читала, что так делают коровы. Ну, когда теряют топливо.

– Какое еще топливо? – не понял Йели.

– На котором работают их мозги. Не знал? – Янника была сама благожелательность. – А для чего, по-твоему, коровы жуют траву? Чтобы работали мозги. Коровы – очень умные. Они даже написали учебник по географии, который ты в прошлый вторник склеил жвачкой. А ведь мог бы жевать и жевать, прокачивая мозги.

Йели в полнейшей растерянности взглянул на Вигго:

– Пап, у меня просто нет слов, понимаешь? Я могу ее только покусать.

– Для этого придется затащить ее в дом. А всё почему?

– Потому что на улице кусаться нельзя, – мрачно выдохнул Йели.

Он уже набрал побольше воздуха, намереваясь если уж не победить Яннику в честном споре, то как минимум переорать ее на манер спортивных болельщиков. Да так и замер с поднятой грудью.

По тротуару вышагивали Сименсены.

Эта пожилая пара жила по соседству. Йон Сименсен одевался неброско, предпочитая и без того старившие кофты, и носил очки в роговой оправе. Его жена, Батильтда Сименсен, выглядела как заправская лабораторная крыса – тощая, с удлиненным носом, запавшими глазками и стянутой рыжей паклей на затылке.

Йон и Батильтда переехали сюда пять месяцев назад. И первым же делом установили «товарищеское наблюдение» за последним коттеджем Лилунгсин – обителью Миккельсенов. В основном их интересовало старое поле за домом.

– Как дела у нашего любимого писателя? – спросил Йон, помахивая тростью. – Какие нынче в почете извращения для книжек?

Йели и Янника тотчас позабыли о дрязгах. На пороге показалась Алва.

– А сами-то хоть одну книгу прочитали? – Йели выглядел необъяснимо угрожающе, способным одним только своим здоровым видом переломить парочку скверных стариков. – Или вы только учебники по географии листаете, как коровы?

– И разве можно говорить об извращениях при детях? – поддакнула Янника.

– Мне показалось или они называют тебя отцом, дорогой Вигго? – Батильтда намеренно игнорировала младших Миккельсенов.

Вигго пожал плечами:

– Чего греха таить. Я и есть их отец.

Он признавал, что разница в возрасте бросалась в глаза. Ему на вид – двадцать шесть или около того, а детям, тоже на вид, – по тринадцать-четырнадцать. В каком же это возрасте они с Сиф, по мнению этих пуритан, соединились, чтобы родилось сие тройное потомство? Правда заключалась в том, что тогда, на Подкове Хьёрикен, Вигго получил от Сиф не только титул вожака, но и взрослое тело.