Лилии полевые. Адриан и Наталия. Первые христиане - стр. 14
Но он должен был рассмеяться.
– Ты не лишен остроумия, – заметил он воину, поспешно закрывавшему полотном клетку и направившемуся к другому фургону.
– Ну-с, теперь, если хочешь, посмотрим и мясо! Только я уверен, что оно произведет на тебя не такое сильное впечатление…
И воин приподнял плотно.
Странное зрелище представилось глазам изумленного привратника. В железной клетке на вязках соломы лежали полуобнаженные христиане. Их было шестеро: две довольно пожилых женщины, молодая, миловидная девушка, убеленный сединами старик и двое юношей.
Изможденные, мертвенно-бледные лица, впалые вдумчивые глаза, тихое заунывное пение – все это, как ножом, резануло по сердцу доброго привратника.
«Да они невинны…» – думал он.
«Они святые…» – говорила ему совесть.
«Святые!» – плакали и деревья под напором злобного ветра.
«Святые! Святые!» – грохотал где-то вдалеке встревоженный гром, и красно-багровая молния освещала своим ярким светом изможденные лица христиан и скорбного, тоскующего привратника, пристально вглядывающегося в лица невинных жертв людской страсти, бесчеловечной злобы мучителей. И когда красно-багровая молния еще раз осветила землю, привратник задрожал и в тайном страхе отпрянул назад…
– Марк!.. Аврелий!.. – чуть слышно прошептал он.
И видно было, что юноши-христиане тоже узнали привратника, вздрогнув от радости.
Только один из них тихо сказал:
– Маркелл!
«Спасти! Спасти их… – мелькнуло в голове привратника. – Но как? Где средство ко спасению?! Ведь это почти невозможно…»
Маркелл мучился в догадках, чем он может помочь этим детям. Ему до боли сделалось жаль невинных юношей, которые были ему когда-то друзьями, и он перебирал в уме средства к их освобождению от лютой казни.
Воины между тем отошли от фургона к привезенным зверям. Один из медведей, будучи чем-то раздражен, ухватился лапами за прутья клетки и, грозно рыча, мял их, как жалкие ветви. На его страшный рев откликнулись и дремавшие до сих пор другие звери. Воины грозными криками старались усмирить животных, но все усилия их были тщетны, и страшный рев десятка зверей оглашал стены мирного Колизея, смешиваясь со зловещими раскатами грома приближавшейся грозы.
– Отвезите их в цирк! – предложил один из воинов, и тотчас же солдаты поворотили лошадей, въехав под темные своды цирка.
Привратник оглянулся. Вблизи никого не было.
– Марк, Аврелий, помните! Маркелл думает… – проговорил он скороговоркой, торопливо приблизившись к фургону и также торопливо скрываясь за воротами цирка.
Он очень хотел помочь этим братьям. Но сможет ли? Да и какую судьбу выберет себе каждый из них…
Скоро христиан увезли. Толпа расходилась. На землю наползала мрачная ночь. Тени густели. Небо чернело и становилось все более грозным. Пугливая молния на мгновение прорезала ночную мглу, и страшные раскаты грома потрясали холодный воздух.
К цирку между тем направлялся новый кортеж.
В сопровождении десятка богато вооруженных воинов ехал Кальпурний, любимец кесаря, его правая рука. Это был человек крепкого телосложения, с коротко остриженными волосами. Его черные глаза, оттененные густыми ресницами, горели необыкновенной решимостью; вся вообще фигура была воплощением силы и власти.
– Привезли медведей с Апеннин? – грозно спросил он у привратника Маркелла, который поспешил почтительно вытянуться пред своим господином.