Лик за покровом света - стр. 29

Мы вползли туда на коленях, старательно закрывая свои лица накидками. Исподлобья я бросила короткий взгляд на хозяина дворца и с болью узнала его высокую статную фигуру. Он стал немного справнее и шире в плечах, с которых ниспадала белая вышитая золотом накидка – одеяние знатного вельможи. При этом его утонченное красивое лицо совсем не изменили пролетевшие десятилетия. Только несколько седых прядей появились в черных, зачесанных назад локонах вьющихся волос. Да, это был он, Йосейф, − прекрасный, ставший еще более красивым, несмотря на прожитые годы. Слева от него сидела высокая дама в роскошных золотых одеждах. Ее лицо сияло горделивой красотой египетской аристократки. Это была Асенет, знаменитая дочь главного жреца Гелиополя.

Буря эмоций пронеслась в моей душе, но я спрятала их за раболепной улыбкой нищенки. Вопреки всем моим планам, Цафнав-панеах лишь приветливо кивнул мне и сразу обратился к замершей в поклоне Зулейхе:

– О, мать, я слышал в пустыне, как ты называла мое имя. Скажи мне, кого ты ищешь и почему?

Услышав его глубокий, мягкий голос, Зулейха вскочила с колен, дрожа всем телом. Вытянув вперед руки, она попыталась сделать к нему несколько шагов, но споткнулась о ступеньки и упала. Я и Йосейф одновременно бросились к ней, чтобы помочь подняться.

Почувствовав крепкую мужскую руку, Зулейха вцепилась в нее своими обеими трясущимися руками, и, упав на колени, зарыдала:

– Йосейф! Йосейф!

Услышав ее крик, все повскакивали со своих мест, а Цафнав-панеах испуганно склонился над ней:

– Кто ты, о мать? Откуда ты меня знаешь?

Я закрыла глаза, понимая, что нам пришел конец. Зулейха, забыв о моих наставлениях, окончательно обезумела.

– Наконец-то, Он услышал мои молитвы! – рыдала она, упав на пол и обхватив ноги чати. – Наконец-то, я нашла тебя!

Все с ужасом взирали на эту сцену: сумасшедшая слепая старуха крепко вцепилась в стопы чати и проливала на них реки слез.

– Кто ты, матушка? – растерянно повторял министр, пытаясь поднять ее с пола. – Что я могу сделать для тебя?

– Йосейф! Йосейф! – горестно вскричала принцесса. – Неужели ты не узнаешь меня, свою несчастную Зулейху, отдавшую тебе душу и сердце?

При этой развязке я с ужасом попятилась к стене. Однако на лице великого чати появилось выражение не меньшего ужаса. Онемев и остолбенев от изумления, он молча вглядывался в покрытое глубокими морщинами черное и обветренное лицо Зулейхи, в ее слепые бесцветные глаза и сгорбленное трясущееся тело. Ничто в этом угасающем теле не напоминало первой красавицы Египта, страстно преследующей его в бане. Перед ним корчилось самое жалкое изнемождённое живое существо, и лишь в дребезжащем голосе он улавливал знакомые ноты.

Потом его взгляд упал на меня, хотя я старательно пряталась в тени деревьев. И тут он, похоже, узнал. Его большие темные глаза стали еще больше. Хотя я закрывалась руками, ожидая увидеть его злобу и гнев, внезапно я увидела, что его глаза наполнились слезами:

– Моя госпожа, я никогда не забывал Вас! Как и обещал, я каждый день молил Господа пролить на Вас Свою милость, – взволнованно поклонившись Зулейхе, он приказал слугам отнести ее на сидение.

Принцесса не желала, однако, отпускать его стопы, судорожно сжимая их, словно утопающий бревно бамбука.

– Моя госпожа, – с состраданием мягко произнес он, – что с Вами произошло? Как Вы оказались в таком бедственном положении?